Читаем Рука водящая полностью

Рука водящая

Шалва Александрович Амонашвили

— Ну хорошо. Давай начнём с этого простого уравнения, — и он написал на листке бумаги алгебраические символы.

— Это не слишком? — забеспокоился директор, чувствуя, что учитель недоброжелателен к мальчику.

— А тогда зачем вы меня звали? — отпарировал математик и обратился к мальчику. — Бери карандаш и решай!

— Я уже решил, — сказал мальчик.

— Решил устно?!

Мальчик выдал решение.

— Ну, как, правильно он сказал? — поинтересовался директор.

Но математик медлил. Он сам взял карандаш и на том же листке сделал расчёты. Потом как бы нехотя произнёс:

— Да, правильно.

Он молча взял другой лист бумаги и записал на нём другое уравнение на извлечение корня и возведение в степень.

— Решай! — сказал он сухо.

Мальчик не взял карандаша. Он смотрел на лист бумаги и думал, но всего полминуты, после чего сказал решение.

Математик занервничал. Он сделал расчёты карандашом, на что ушло минут десять, и сказал, сам не веря сказанному:

— Правильно…

Он уже забыл, что имеет дело с шестилетним ребёнком и что он сам есть член экспертной комиссии. В мальчике он увидел соперника и начал с ним состязаться. Оба увлеклись и зашли очень далеко.

— Не хватит ли? — встревожился директор. Ему пришлось ещё раза три повторить, что пора кончать.

Математик очнулся. Некоторое время он сидел молча.

— Ну, как? Скажите, наконец!

Математик развёл руками.

— Не понимаю! — сказал он.

— Чего вы не понимаете? — спросил директор.

— По математике его хоть в восьмой, хоть в десятый класс сажай… Всё видел в жизни, но такого!.. — и пожилой учитель с явным почтением посмотрел на мальчика. — Такой феномен встречаю впервые!..

Директор велел составить протокол и всем подписать.

Озадаченные члены экспертной комиссии удалились.

Алексей Александрович за всё это время сидел в углу и следил за происходящим. Вначале он просто радовался и тоже удивлялся успехам мальчика. Потом он стал нервничать и напрягся, хотел прекратить этот спектакль и увести мальчика. Но всё усиливающееся чувство тревоги перекрыло его сознание, и он отключился от всего внешнего.

…«Сынок, пойдём гулять», — слышит он мамин голос. Он в коротких штанишках и белой рубашке, в сандалиях, причёсан. «Пойдём гулять, а потом в школу на собеседование», — говорит мама.

Они выходят на улицу. Тёплый августовский день встречает их ласково.

Парк недалеко.

Мама садится на скамейку, где уже сидит худощавый мужчина в очках и читает книгу.

«Играй, — говорит мама, — у нас пока есть время».

Но не с кем играть и не во что.

Он стоит рядом с мамой и озирается — на клумбах цветут тюльпаны, на деревьях щебечут птички.

Он любуется красотой.

Худощавый мужчина обращается к маме: «У вашего ребёнка умное лицо».

Мама застенчиво улыбается.

«Сколько ему лет?»

«Сам скажет».

«Сколько тебе лет?»