Рукав Персея

Деревья покачивались вокруг, мотая верхушками. Их ветви, покрывшиеся снегом, колыхались, словно это были их руки, которыми они размахивали. Здесь было много разных пород: стройные берёзы и солидные дубы, осины, клёны, вечнозелёные ели и сосны, издававшие скрип при такой погоде. Некоторым из них уже было почти триста лет. Люди рождались и умирали, погруженные в своих хлопоты и заботы, а деревья продолжали расти, словно являясь свидетельством того, что есть нечто вечное и более великое, чем все людские страсти, помыслы и желания. Это место, эта тёмная одинокая дорога, по которой проезжала редкая машина, слепя Ивана дальним светом своих фар, как будто напоминало об иных, фундаментальных законах, на фоне которых ничтожно всё, чем дорожит человек.

Иван, в то время как он упрямо шагал сквозь холод, был озабочен тем, что у него немело лицо, и что дрожь пробирала его до костей. Территория вокруг раньше была родовым поместьем каких-то князей, а сейчас стала объектом культурного наследия. Именно поэтому здесь не велась застройка, хотя эта площадь находилась в черте города, который оброс её со всех сторон. Она была тёмным пятном на карте электрических огней.

Неожиданно краем зрения Иван уловил какое-то необычное движение справа от себя. Он повернул голову в ту сторону и в отдалении, среди древесных стволов, увидел странное сияние. По цвету больше всего оно было похоже на светящееся серебро. Это не был ручной фонарик – сияние было намного сильнее и исходило не от одной точки, а как будто разливалось сверху вниз, как по некоему стержню, и оно перемещалось, причём весьма шустро. Это был мечущийся столп света. Когда Иван увидел его, к скрипу высившихся вдоль дороги сосен присоединился новый звук: нечто среднее между мягким гулом и тихим бормотанием, что внезапно взрывалось чем-то наподобие плача или стенаний. Таких звуков Ивану слышать никогда не доводилось, и он насторожился. Однако сияние пропало через несколько мгновений так же резко, как и появилось, а вместе с ним прекратились и сопровождавшие его шумы. Интересно, что это могло быть? Видно, он перепил крепкого пива.

Впереди начался довольно крутой спуск. Склон рельефа приводил к короткому мосту, переброшенному через шумящий и всё ещё не замёрзший ручей, чьи воды бурлили под ним. Впадина была небольшой и заканчивалась через пятьдесят метров, после чего дорога снова выныривала на былую высоту и прерывала свою прямоту, сворачивая вправо. Затем она начала змеиться туда-сюда, огибая участки заросшей деревьями земли, пока наконец опять не переходила в прямую линию. Слева появилось просторное поле, из которого торчали высокие стебли засохшей травы, оставшейся с прошлого лета. На нём не было ни души. Оно тянулось метров триста, пока не оборвалось большим прудом, за которым снова следовал лес. Напротив него, по другой сторону дороги, был другой водоем, ещё больше по размеру. Оба пруда уже покрылись льдом и были неподвижны. И тут тоже никого не было.

Дорога стала забираться вверх, закручиваясь в спираль на крутом склоне. Иван даже утомился, поднимаясь на него. Похоже, это был большой холм. Здесь впервые появились постройки. Только они не относились к современным. Это были старинные русские одноэтажные деревянные дома, судя по виду, позапрошлого века. Они были бревенчатыми, их фасады были украшены резными узорами. Краска на них давно выцвела и облупилась. Многие из домов покосились или на четверть зарылись в землю. Их крыши завалило палой листвой. Видно было, что их поддержанием никто давно не занимался. Похоже, что в них никто не жил.

Здесь было тихо и спокойно и веяло стариной, безвозвратно ушедшей эпохой, отчего посещало ощущение, что время здесь остановило свой ход. Сам того не замечая, Иван, попавший под влияние этого места, постепенно стал чувствовать себя более умиротворённо. Негативные мысли ушли из его головы, и он размеренно бродил по холму, забыв о холоде и разглядывая пустые дома.

В одном из них горел тёплым светом лимонный квадрат окна на фоне окутавшей всё промозглой тьмы. Послышался звук пилы, чьи зубья проходятся по дереву, а затем донёсся и запах – запах свежей древесной стружки. Он был приятным, и его хотелось вдыхать. Что-то чистое и простое, чего Иван никогда не знал, живя в грязи своего тесного душного общежития, присутствовало в этом месте незримо. Дым шёл из трубы, торчавшей из крыши дома, и он излучал уют. Ивану захотелось взглянуть в его светящееся окно, чтобы узнать, кто в нём живёт, но занавески были спущены с той стороны, и за ними ничего не было видно, кроме движущейся тени.

Иван подошёл к порогу, поднялся на три ступеньки, заскрипевшие под ним, и постучался в дверь, и как только он коснулся её, его будто током ударило. Он что-то смутно почувствовал, словно это была дверь не просто в старый дом, но и в другое измерение. Это было начало. Начиналось что-то необыкновенное и необратимое, что навсегда изменит всё. Ивану стало страшно. Он замотал головой, избавляясь от странных ощущений, несвойственных ему и непривычных.