Руки кукловода

– А нам с тобой надо очень серьезно поговорить. Не про любовь, будем считать, что про любовь мы уже все выяснил».

– Я не могу ни про что говорить, – признался Никита, – ты такая красивая…

– Никита, – взмолилась я, – ты можешь сосредоточиться? Представь, что ты на работе!

– Вот интересно! То недовольна, что я все про комбинат, а то велишь думать про работу!

– Все, кончаем шутки, – строго сказала я, – займемся делом. Никита, только ты можешь мне помочь. И себе, кстати, тоже. Вот, слушай.

И я рассказала ему, как в нашем доме появился Петр Ильич, и как они с мамулей заставили меня написать первую статью про «Домовенка».

– Читай! – Я протянула ему статью.

– Это же надо, – протянул Никита, прочитав, – от балды такого нагородила. Я бы на месте директора этого «Домовенка» тебе морду расквасил.

– Об этом после, – отмахнулась я и рассказала ему про Ираиду и ее соседку.

Никита прочитал вторую статью, потом третью, потом увлекся и стал задавать вопросы по делу. Когда я описала ему наш разговор с Ахтырским, он насупил брови, но после рассказа о Мишке Котенкине, брови полезли вверх.

– Дурак твой Котенкин! Кто же к серьезным людям просто так лезет? Могли и вообще убить…

Когда он узнал все про убийство Антонова, про Березкина и про смерть Лики, он сильно нахмурился.

– Лапочка, – сказал он, отодвигая газеты, – и ты утверждаешь, что вся эта буза возникла из-за одной твоей дурацкой высосанной из пальца статьи?

– Почему дурацкой, – обиделась я, – все говорят, что я хорошо пишу…

– Дорогая, не бывает таких совпадений, – гнул свое Никита.

– Сама знаю, – огрызнулась я, – ты не перебивай.

И я рассказала о том, как совершенно случайно стала следить за Петром Ильичей, как побывала у него в квартире, как сумела там скопировать дискету из «Корзины» – в ней упоминался Новоапраксинский комбинат – и как решила поехать на этот комбинат на разведку.

– Вот тебе и судьба… – проговорил Никита. – И каков результат твоих поисков?

– Результат положительный пока только один, – улыбнулась я, – я встретила тебя… Понимаешь, я твердо знаю, что стоит за всем он, Петр Ильич, но доказательств-то у меня никаких нету.

– Я должен посмотреть дискету, – потребовал Никита и поднялся с места, – пойдем ко мне!

Я переглянулась с Аллой и послушно побежала за Никитой, который, не оглядываясь, устремился к выходу.

Дома он уселся за компьютер и по уверенности, с которой он с ним обращался, я поняла, что Никитушка – специалист не чета мне.

– Мало информации, – вздохнул Никита после того, как полчаса пялился в экран.

– Эти материалы я выудила из «Корзины», – призналась я, – больше никакой файл не удалось раскрыть.

– Эх, покопаться бы в файлах этого Петра Ильича! – мечтательно вздохнул Никита. – Многое бы прояснилось. Я говорил тебе, что кто-то тормозит мои переговоры о кредитах?

– Ну того чиновника, Трубина, несомненно, убили по заказу Петра Ильича, – протянула я, – но…

Но за всем остальным стоит кто-то более крупный! – заявил Никита. – Подумаешь, какой-то тип из Зауральска! Нет, тут явно рука Москвы!

– Один из тех, кто хочет перекупить комбинат после банкротства!

– Вот именно. И, может быть, я нашел бы в материалах твоего Петра Ильича упоминание о нем. Судя по твоим рассказам, он проводил тщательную разработку вопроса о комбинате.

– Послушай! – меня осенило. – Это все замечательно, но как Петр Ильич собирался действовать дальше? Допустим, он убирает противоборствующих чиновников из КУГИ. Но кто-то же должен был у него остаться, чтобы вовремя протолкнуть его дело в нужном направлении, чтобы тендер отдали его зауральскому бизнесмену.

– Потому я и хочу узнать имя других претендентов! – закричал Никита. – Есть у меня кое-какие мысли по этому поводу. Саша, я должен побывать в той квартире!

– Это же незаконно, – подначила я.

– Прекрати! У меня все решается, а она шутит!

И все, больше никаких мыслей о любви – как же, его ненаглядный комбинат может уплыть в туманную даль! Я хотела обидеться, но потом решила, что сейчас не время.

По наущению Никиты я позвонила домой и застала там одну мамулю, которая очень обрадовалась мне, потому что, как оказалось, мы с ней не виделись несколько дней.

– Ты куда пропала? – беспокоилась мамуля. – Конечно, ты у меня уже взрослая, но все же надо предупреждать, когда дома не ночуешь, я волнуюсь.

– Да ты сама где-то гуляешь, – оправдывалась я, – все утро тебя не было дома…

– А сейчас сижу одна, даже Ираида не заходит, – жаловалась мамуля, – то не выгнать было, а то – и дома не застать…

«Еще бы! – подумала я. – Некогда Ираиде по подружкам бегать, она личную жизнь устраивает…»

– А что, Петра Ильича тоже нету? – как можно небрежнее спросила я.

– У него все дела и дела, – грустно ответила мамуля. – Все меня бросили…

Я сказала, что сегодня тоже не приду ночевать, и поскорее повесила трубку.

– Плохо, – обратилась я к Никите, – этого людоеда нет дома, кто его знает, где он ходит, сказал мамуле, что вернется поздно. Вдруг он у себя в квартире? Так что сегодня мы никуда не пойдем.

Что значит «мы»? – возмутился Никита. – Ты и так больше никуда не пойдешь! В квартиру пойду я, и отдай ключи.