Руки, полные бури

– Я бы не советовал, – сказал Амон достаточно громко, чтобы слышали все в комнате.

Сам Амон ничего бы у неё пить не стал, слишком свежи воспоминания, когда она сначала его усыпила, а потом чуть не придушила.

Не то чтобы Амон не доверял Деметре. Но после того случая начал внимательнее присматриваться к окружающим.

Ему категорически не нравилось происходящее. Гостиная в доме Деметры пропиталась древней магией, с которой у Амона могло бы быть что-то общее, но ему слишком не нравилась Деметра. Пахло землёй и чаем, который никто не стал пить. Даже растение с мясистыми листьями, что стояло в кадке в углу, внушало Амону опасения.

Нефтида не стала терять времени и уже вычерчивала вдоль дверного косяка иероглифы сажей из баночки, которую любезно подала Деметра. Древние знаки, которые скрывали происходящее в комнате ото всех живых существ в мире.

Это тоже не нравилось Амону.

Персефона негромко переговаривалась с матерью, Анубис сидел на диване, растерянный и явно не до конца понимающий, что происходит.

Как и Амон.

– Давайте проясним, просто на всякий случай, – прочистил он горло. – Вы собрались провести ритуал, который закончит перерождения Сеф?

Персефона и Деметра тут же замолчали, и Сеф кивнула:

– Моё тело вполне подходит. Но божественная сущность не возвращается после смерти, а перерождается. Гадес ничего не мог сделать, но он – Врата, а не проводник. Когда я увидела, что Анубис воскресил птицу… ты ведь вернул её сущность. Если объединить твои силы с силами жизни моей матери, должно получиться.

– Не хочу быть тем, кто всех обломает, но ты не птица, – сухо сказал Анубис.

– Так и воскрешать меня не нужно. Привязать божественную сущность к телу. Я стану такой же богиней, как вы все.

Идея не нравилась Амону. Он мог придумать сотню причин, почему что-то может пойти не так. Нефтида тем временем закончила с дверью и подошла к окну с убийственно прелестными занавесками в цветочек. Начала рисовать знаки на раме.

– Почему бы не рассказать Гадесу? – спросил Амон. – Или Зевсу.

Персефона вздохнула:

– Не хочу обнадёживать Аида раньше времени. А у Зевса без нас хватает проблем.

– Хочешь сказать, он бы всё равно не согласился, – язвительно отозвался Амон. – Я тоже против.

– Но ты не глава моего пантеона.

Амон хотел сказать, что может запретить Анубису, но осёкся: второй раз за вечер он приказывать не хотел.

Но что окончательно убедило Амона, так это присутствие Нефтиды. Она бы не стала делать чего-то такого, что могло навредить. Её даже можно понять: в худшем случае ничего не изменится. Но в лучшем Персефона станет богиней без удушающего цикла перерождений, а у Анубиса прибавится уверенности в себе.

Сейчас тот сидел, рассматривая руки, и Амон гадал: он молчит из-за того, что сомневается в успехе, или потому, что слышит своих мертвецов.

Ладонь Нефтиды легла на плечо Амона. Он тут же ощутил щекочущий запах благовоний и медовую вязкость древних тайн, которая окутала комнату.

– Амон, мы с тобой проследим, чтобы всё прошло нормально. Пожалуйста.

Он вздохнул и кивнул. Если что, он сможет приказать Анубису прекратить. Наверняка именно из-за этого Нефтида и позвала именно его.

– Я не уверен… – начал Анубис.

Его прервала Деметра:

– Следуй за моей силой. У самой не выходило, потому что я не могу вести сущности.

– Вернуть слегка сдохшей птице ее ка не то же самое, – проворчал Анубис.

Но возражать не стал. Может, ему тоже хотелось сделать что-то полезное. Деметра уселась перед ним, положила руки на колени, ладонями вверх, и закрыла глаза. Ничего не происходило, и Амон в нетерпении поднялся с места. Может, никаких внешних эффектов тут и не будет, откуда ему знать?

Он начал мерить комнату шагами, поглядывая на сидящих.

Персефона устроилась в кресле, прикрыв глаза. Нефтида стояла за спиной Анубиса. Он сам и Деметра сидели друг напротив друга, прямые, собранные. Хотя представляли собой несколько странную картину: от Деметры веяло основательностью, её распущенные волосы и платье цвета лесного мха контрастировали с тёмной одеждой Анубиса, его юным видом и пирсингом на лице. Кожаную куртку он снял, оставшись в чёрной футболке.

По правде говоря, они оба мало походили на воплощение жизни и смерти.

А потом Амон начал чувствовать.

Всё началось с запахов и ощущений. Влажная земля, как после пашни, смешалась с ароматом свежевыкопанной могилы, скошенная трава – с бальзамическим запахом склепов. Вокруг зашелестели то ли ленты дорог мертвецов, то ли бинты для мумий.

Нефтида покачнулась первой и успела присесть на один из стульев. А потом и Амона рывком пригнуло к полу выпущенной силой. Воздух загустел, вдохнёшь – и к губам прилипнут останки мертвецов. Но они смешивались с запахом скошенного сена.

Вскинув голову, Амон посмотрел на сидящих, готовый прервать ритуал, но Деметра и Анубис сидели совершенно спокойными, как будто не их сила сейчас бушевала вокруг.