Руки, полные дождя (СИ)

В это время Анубис как раз закончил. Сделав пару шагов назад, он нахмурился и склонил голову, рассматривая получившийся рисунок. Развернувшись, подошел к сидевшим и кинул баллончик в раскрытый рюкзак. Стянул вниз респиратор, так что стал виден пирсинг в носу и губе.

— На сегодня хватит.

Он плюхнулся рядом с Мартой, перехватил термос, но не стал аккуратно наливать чай в крышку, а сделал несколько глотков прямо так. Небрежно убрал термос обратно.

— Я на мотоцикле, но не смогу вас обеих подвезти.

В этот момент Марта ненавидела Эбби. А какой мог быть шанс! Но Эбби поднялась, разминая ноги:

— Ой, я лучше пройдусь до дома. Там всё равно скучно, никого нет.

— Хорошо. Подвезти?

Марте потребовалась вся ее выдержка, чтобы не завопить от восторга, а просто кивнуть сдержанно. Только когда она убедилась, что Эбби точно не сможет помешать этому путешествию, сочла нужным поинтересоваться:

— Она тут рядом живет? Не страшно ей в темноте?

Анубис глянул так, будто Марта спросила что-то ужасно странное. А потом рассмеялся, легко, непринужденно, как будто и правда — вечно юный проводник мертвецов.

— Нет, — наконец, сказал Анубис. — Ей нормально в темноте. Эбби может о себе позаботиться.

Марта прикусила язык, чтобы не сказать: ну, конечно, если она и правда древний змей Апоп, который спит во мраке, чтобы поглотить солнце, чего ей бояться?

Персефона в подмоге не нуждалась. И всё-таки нервно барабанила пальцами по барной стойке, ожидая подругу. Затягивать с их делом не хотелось.

В клубе Сета, как и всегда вечером, было многолюдно. У стойки не протолкнуться, столики заняты, кто-то уже зажигал на танцполе. Лучи света и неоновые росчерки дергались нервно, как будто пытались успеть за электронной музыкой.

Над плейлистом явно давно Анубис не работал.

Персефона ощущала, что в клубе помимо людей полно богов из разных пантеонов. Их сила, даже сдерживаемая, разливалась в воздухе, будто масло. Тягучее, вязкое ощущение. Сама Персефона сдерживалась, так что ничем не отличалась от простых людей.

Никто бы не сказал, что еще пару часов назад она была в Подземном мире и ее голову венчала корона из костей и цветов. Богиня весны и королева мертвецов.

По крайней мере, именно так она себе напоминала и храбрилась перед грядущим делом. Но когда наконец-то явилась подруга, Персефона уже так заждалась со своим гранатовым соком, что ощущала только раздражение, а не беспокойство.

Нефтида явилась в облаке восточных благовоний, которые постоянно пропитывали каждый ее шаг. Высокие каблуки и короткое платье сплошь из золотистых блесток. Многочисленные браслеты, густо подведенные глаза и темные волосы.

Бармен приветственно кивнул ей: он отлично знал, что Нефтида — жена Сета, который владеет этим местом.

— Очаровательный, хоть и человек, — сказала Нефтида, имея в виду бармена. — Но справляется. Идем?

— Я заждалась.

— Ой, да ладно! Я тебя всю неделю ждала.

Персефона не нашлась что возразить. В последнее время они с Гадесом и правда почти всё время проводили в Подземном мире, устроив себе очередной «медовый месяц». Персефоне даже было стыдно — чуточку.

Подвинув стакан подруги, Нефтида понюхала и скривилась:

— Гранатовый сок? Ты неисправима, Сеф.

— Просто люблю его.

— Ага, еще скажи, он не напоминает тебе Подземный мир.

Персефона сочла за лучшее промолчать. Она перехватила стакан и допила сок. Кивнула на платье Нефтиды:

— А ты снова в золотом.

— Мы все созданы из золота и тьмы.

Персефона спрыгнула с высокого барного стула:

— Пошли уже!

Скользящие лучи света отражались от блесток на платье Нефтиды, когда она первой зашагала к вип-зоне. Смотря на нее, Персефона ощущала себя вечной школьницей, в клетчатой юбке, простой водолазке и туфлях на плоской подошве.

Ну хоть ленты в волосы не повязала — хотя Персефона почти физически ощущала, как сквозь ее рыжие локоны проходят токи, ведущие к Подземному миру и одновременно к росткам в земле.

Над украшением клуба наверняка поработала сама Нефтида, Сет был далек от подобных вещей. Но по перилам лестницы вилась искусственная веточка с желтыми листьями, в углах уже примостились рыжие тыквы, а у барной стойки стояла плетеная корзина с яблоками — для всех желающих.

Музыка била по ушам, впивалась в кожу, и Персефона торопилась за Нефтидой, которая ориентировалась тут гораздо лучше. Так что сразу и без труда увидела один из столиков у стены, где их ожидали.

Персефона и Нефтида уселись рядом, обе напротив их собеседника. Он не прятался в тени, не пытался казаться загадочным — хотя и на местного не тянул при всем воображении. Смуглый, темноволосый, закутанный в какие-то невообразимые цветастые шарфы. Он явно мерз в местном климате и не пытался этого скрыть.

— Долго, — с раздражением сказал мужчина.

Он обхватил стоявший перед ним стакан с успевшим остыть глинтвейном. Персефона ощутила вязкую силу, такую непривычную, непохожую на то, что обычно ее окружало. Кончики пальцев закололо, как будто рядом огонь — или она запустила руку в еще теплую золу.

И могла поспорить на что угодно, глинтвейн под рукой незнакомца снова стал горячим.