Руки, полные пепла

– Когда я видел их в последний раз, Майки лежал чуть ли не звездочкой среди бильярдных шаров и велел Эллиоту вливать в него больше пива. А Роуз суетилась вокруг.

– Ну либо они сейчас заблюют твой бильярд, либо Роуз выведет всех на улицу. Они довольны выступлением.

– Я тоже, – признал Винсент. – Вообще-то Стив просил передать, что ты ему нужен. Он в гримерке. Я сначала там тебя искал. Так что, как разберешься, поднимайся в ВИП-зону, мы должны выпить!

– Прости, не сегодня. Лучше позвони мне.

Кивнув, Винсент хлопнул его по спине и тут же исчез в толпе, а Нефтида кивнула:

– Приходи на улицу, когда закончишь с Гипносом.

В ее глазах блеснула тревога, и Гадес не сомневался, ее тоже волнует, почему Стив ждет его, а не пришел сам. Возможно, что-то случилось. Несколько мгновений Гадес следил за точеной фигурой Нефтиды, направлявшейся к выходу, а потом устремился к гримерке.

Внутри еще царил беспорядок, но никого не было. Кроме Стива, сидевшего неподвижно, уставившись в стену.

– Гипнос? Что случилось?

Он повернул голову и посмотрел на Гадеса. И тому почудилась во взгляде глубокая плещущаяся печаль.

– Прости, Гадес. Им нужно время, и чтобы ты не смог помешать. А я… Они убьют Молли. Она всего лишь человек, такая хрупкая. Прости.

Пока Стив говорил, он поднял обе руки и свел ладони вместе, а с последними словами сделал быстрый жест, разворачивая их в сторону Гадеса. Тот знал, что происходит, знал, но ничего не мог противопоставить, а его рука только скользнула по ручке двери, но уйти Гадес не успел.

Гипнос может усыпить любое существо.

Даже бога.

Никто не способен сопротивляться Гипносу.

Но засыпая, падая на пол тесной гримерки, Гадес думал вовсе не об этом, а о том, кому и на что нужно время. Он думал о Софи.

Но, конечно, не мог видеть, как в этот момент из теней у стен клуба выходят черные псы, окружая отошедших за угол Сета и Амона, что-то рассказывающего Софи.

7

Он склоняет голову в знак уважения и приветствия. В его голосе шелестят песок и пепел:

– Спасибо за приглашение.

Гадес поднимается, чтобы поприветствовать Сета, а Персефона улыбается. Она придвигает третью пузатую чашку из черного стекла и аккуратно наливает чай, пахнущий сладковатой смертью и весенними травами.

– Где Неф? – спрашивает Сет. – Она должна была прибыть раньше меня. Если ее еще нет, вдруг…

– Она здесь, – успокаивающе отвечает Гадес. – Возится с Цербером.

– Ну хоть не с одним из других ваших подданных.

– Сет! – с укоризной говорит Персефона. Хотя лучше многих знает, как порой несдержанна Нефтида в связях – та сама ей рассказывает о любовных приключениях. Шепотом, со смешками, в полумраке и мягком сиянии светлячков на полях асфоделей. – Любит Нефтида только тебя.

– Знаю. И меня не так волнуют ее прочие похождения.

Но Персефона знакома с Сетом слишком давно и слышит в его голосе глубокую тоску пересохших колодцев. А Гадес поднимает чашку с чаем, заваренным на водах Стикса:

– Попробуй. Сеф сама собирала травы.

Персефона молча пьет чай, с улыбкой наблюдая за непринужденной беседой Смерти и Бури.

Сейчас Софи стояла около «Куба» после концерта «Стикс течет вспять» и куталась в пальто, которым поделился с ней Амон – свою куртку Софи опрометчиво не взяла. Сам Амон, яростно жестикулируя, рассказывал о каком-то общем знакомом Сету. Тот курил и только жестом предложил отойти в сторону от остальных людей перед входом. Так что они втроем стояли чуть за углом, в мутноватом свете фонарей.

От пальто Амона пахло как будто благовониями и чем-то таким, что напоминало Софи о ярком, иссушающем солнце. Но может, просто потому, что ей стало тепло.

Она в очередной раз ловила себя на мысли, что совершенно не представляет, как относиться к происходящему. Эйфория после концерта проходила, и наступало привычное недоумение.