Рукой до звезд

Видимо, у него просто давно не было секса. Он это исправит. Сходит в субботу в клуб, снимет там девчонку и с удовольствием её трахнет.

Утвердившись в своем решении, мужчина отправился спать.

Кьяра

– Слышала, у тебя ничего не получается?

Я скривилась, но промолчала, продолжая растягиваться. Утренний пилатес был наполовину самостоятельным и очень тихим занятием, потому шипящий голос Эллы Родгар, которая все не могла успокоиться из-за своей неудачи, стал для меня неожиданностью.

– Ты заняла мое место и вылетишь еще до того, как интенсив окончится.

Ох. Ну не хватало мне еще разборок с потенциальной примой. Я всегда избегала подобных вещей – в школе держалась в стороне от местных королев, наслаждаясь возможностью побыть обычной девчонкой. И потом, когда дорога закидывала меня в самые разные города и заведения, не вступала в склоки.

Мне это было не интересно.

Но оскорблений я сносить не собиралась. Разогнулась и спокойно посмотрела на блондинку:

– Ты же была на отборе первая? – Элла удивленно хлопнула глазами.

– Да…

– Значит, не знаешь… – пауза была сделана мной сознательно.

– Чего?

– Что твой танец был самым коротким. Пшик, – выдохнула я в лицо стерве и встала.

Та чувствительно схватила меня за плечо.

– Не смей разговаривать со мной в таком тоне!

Я почувствовала такую злость, что от меня чуть ли не искры полетели. Сбросила руку, перехватила её у запястья и вывернула так, что Элла заскулила. Хватка у меня, при желании, могла быть железной – практика Чиар-Чиа всегда давала результаты.

– Никогда. Ко мне. Не прикасайся. – прошипела я едва слышно и посмотрела на танцовщицу. Может, применить к ней воздействие?

Но этого не потребовалось. В глазах Эллы и так был испуг, и я поняла, что перебарщивать не стоит. Брезгливо откинула ее руку и вышла из класса.

Мне пришлось завернуть в туалет, чтобы умыться и прийти в равновесие. Я посмотрела на свое отражение в зеркале. Губы искусаны, глаза лихорадочно блестят, а щеки побледнели от бешенства.

Спокойнее.

Я ведь понимала, что не Элла является виной причиной моей нервозности. Уже три дня единственный, кто на самом деле выводил меня из себя, был Джонатан. Гадский Джонатан! Я теперь ненавидела его так же, как и восхищалась. Как и хотела.

Да, на занятиях я была этим чертовым мертвым самураем, но это выявило две проблемы. Напряжение никуда не девалось – только копилось во мне. А танец перестал быть моим.

Я перестала принадлежать себе, управлять собой, потому что подавляла собственные переживания. И, при этом, чувствовала попеременно то его злость, направленную на меня по непонятным причинам, то восхищение.

И с этим надо было что-то решать.

Да, занятия у Деверо выводили меня на новый уровень – могли вывести – но, в то же время, полностью дестабилизировали, что было слишком опасно.

Я вздохнула, отмечая в зеркале, что мышцы лица расслабляются, и глаза уже не мечут молнии.

Я должна идти в студию. И придумать что-нибудь для лучшего контроля своих эмоций и, одновременно, полного раскрытия. Как бы противоречиво это не звучало. Но если не поможет, а Джонатан продолжит свои нападки, мне придется уйти. Пусть это и будет выглядеть, будто я просто не выдержала  темпа или требований.

Ставки были слишком высоки, чтобы позволить кому-то лишить меня эмоционального равновесия.

Глава 3

Кьяра

Высокая медноволосая девушка металась в ограниченном пространстве. Она была похожа на насекомое, которое корежило под глухие ритмичные удары вперемешку с визгливыми нотами скрипки, попавшей в нерадивые руки.

В жестких, изломанных поворотах и резких выпадах чувствовалось знакомство с агрессивными военными культурами; а неестественно выгнутые руки и ноги говорили о специальной практике.

Танец был странным, непривычным глазу, но, если всмотреться в суть, с удивительно гармоничным рисунком и особой пластичностью.

И страхом. Страх пропитал каждое движение, вздох и взгляд танцовщицы. И в нём была своя завораживающая эстетика.

Девушка сделала гигантский прыжок, замерла на секунду, раскрутилась вокруг своей оси и прогнулась в обратную сторону, доставая затылком до земли, вскидывая вперед, резко вверх ноги, будто отбиваясь от неведомого врага. Потом перевернулась на живот, начала извиваться и…

Изображение пошло рябью и пропало.

Я отключила запись, вытащила флешку из компьютера и закинула в стол, где валялись такие же.

Устало потерла глаза и выключила лишний свет. Я устроилась на подоконнике, прихватив кружку, и бездумно посмотрела за окно.

Собственно, ничего особенного там не было: соседнее длинное четырехэтажное здание, в котором также еще не спали – в горящих окнах мелькали люди, занимающиеся своими повседневными делами. По узкой улице, время от времени, проезжали машины. Порывы ветра нехотя обрывали листья с деревьев, стоящих, фактически, в плену асфальта. Вдалеке раздался смех – какая-то веселая компания расходилась по домам.

Мне нравилось время перед сном, когда я могла ни о чем не думать –  просто наблюдать.

Сегодня, правда, не думать не получалось. И все мои фантазии были посвящены Джонатану.