Рукопись Чейма

– И это были пять тысяч долларов. Он и получил пять тысяч.

– Но может, он получил их наличными, за определенные услуги. Или в подарок. Мало ли как.

– Он получил их по чеку в своем банке.

– А-а, по чеку, – угрюмо протянул Гидеон. – По моему?

– Не знаю. В банке мне отказались сообщить эту информацию. Но в данной ситуации я полагаю...

– Ну так только вы полагаете.

Я подошел к телефону возле кровати Чейма и позвонил в банк "Континенталь". Трубку поднял тот же мистер Констанс. Я назвал себя, сказал, что нахожусь в палате мистера Гидеона Чейма, и попросил его оказать любезность и перезвонить в клинику мистеру Чейму. И если чек, предъявленный Уилфредом Джелликоу, был выдан мистером Чеймом, сообщить об этом ему лично.

Я положил трубку и стал ждать. Через некоторое время раздался звонок. Чейм взял трубку.

– Да? – хмуро сказал он. И вдруг рявкнул: – Да-да, черт возьми, конечно, это я, Гидеон Чейм! Скажите... – Он слушал внимательно. – Что? – спустя некоторое время воскликнул он. – Что-что?

Эти возгласы сказали мне все, что я хотел знать. Чейм, громко зарычав, отшвырнул трубку – в буквальном смысле слова отшвырнул. Я ее поднял.

– Что это за чудовищный шум? – раздался из трубки голос мистера Констанса.

– Повторите, пожалуйста, то, что вы сообщили мистеру Чейму.

Он повторил. Действительно, чек на пять тысяч долларов был подписан Чеймом. Я поблагодарил мистера Констанса и положил трубку.

– Боже мой, это правда! – У Чейма снова начинался приступ. Но меня это уже не волновало. Я стал привыкать к ним. – Сукин сын! – орал Чейм. – Он вскрыл кейс! Украл рукопись! Я погиб! Как он посмел! Что с ним такое случилось?

– А случилось то, что я вам и говорил. Он счел вас мертвым. И больше вас не боялся. Понимаете, что им двигало? Логически мы теперь можем доказать, что Джелликоу вскрыл кейс и взял рукопись и чек, потому что считал вас уже покойником или почти покойником, что ненамного лучше.

– Да перестаньте вы...

– И тут, когда он был на вершине счастья, раздается звонок. И кто же ему звонит? Гидеон Чейм собственной персоной. Для него это было все равно что звонок с того света. "Алло", – говорит он весело, как птичка, и что же слышит в ответ? "Джелликоу? Это Гидеон. Давай ноги в руки и чеши сюда – с рукописью и чеком..."

– Мистер Скотт!

– Даже если он и очень хотел снова упрятать кейс в запечатанную обертку, чтобы вы не узнали, что он его вскрыл, это было невозможно – деньги по чеку он уже получил. Скрыть это он никак не мог. Наверное, его пот прошиб, а?

– Наверное...

– Так что Джелликоу пришлось пуститься в бега, чтобы скрыться от возмездия Гидеона Чейма. Особенно если он успел продать рукопись...

Я постоял молча, стараясь сосредоточиться. И вдруг меня осенило. Я улыбнулся Гидеону Чейму – не слишком приветливо – и сказал:

– Историю с пятью тысячами баксов мы выяснили. Джелликоу получил их не за рукопись. – Я выдержал паузу. – Не исключено, что он мог и продать ее. И не за пять тысяч, а значительно дороже. Так ведь?

Лицо Чейма было хмурым. Он молчал.

– Так ведь? – повторил я. – Вы же хотите вернуть эту проклятую рукопись, а? Если Джелликоу еще не загнал ее, он вполне может это сделать. Как, по-вашему, может?

– И найдет немало желающих ее купить, – ответил наконец Чейм.

Я продолжал улыбаться:

– Назовите кого-нибудь из их числа.

– Ну... – Он задумался. И вдруг его как прорвало: – Автобиография – правдивая история моей жизни. Кроме того, я попытался разоблачить ложь и клевету, которой подвергался в течение жизни и особенно за последнее десятилетие. Для этого мне пришлось много рассказать о некоторых личностях, что, к сожалению, может поставить их в неловкое положение.

– Вы называли имена, даты, место действия и тому подобные факты?

– Кое-где называл, но кое-где приходилось маскировать настоящие имена и события, принимая во внимание закон о диффамации.

"Еще бы", – подумал я. И постараться обойти его при первой возможности. Такой человек, как Чейм, мог позволить себе действовать на грани дозволенного. Особенно если знал, что рукопись будет опубликована после его смерти.

В Голливуде постоянно циркулирует множество слухов: сплетни о такой-то мисс "А" или таком-то мистере "X", о какой-либо феноменальной оргии, о чьем-то неблаговидном поступке, а то и серьезном преступлении. До широкой публики эти сплетни не доходят, но в узком кругу – на вечеринках, в барах и спальнях – о них перешептываются, злорадствуют или посмеиваются. Обычно они так и остаются в разряде пикантных сплетен, но кто-то где-то всегда знает скрывающуюся за ними правду, которая порой оказывается еще более пикантной и скандальной, чем сами слухи.

Гидеон Чейм несомненно принадлежал к числу тех, кто всегда был в курсе истинного положения дел. И в своей автобиографии он, очевидно, предал эту правду гласности в интересах, так сказать, справедливости. И даже если имена, время действия и места событий были вымышленными, истории эти достаточно узнаваемы и "узкий" круг лиц легко мог догадаться, кто является истинными действующими лицами. Чейм наверняка об этом позаботился.