Рукопись Чейма

– Продолжайте, – попросил я, – и поподробнее, пожалуйста.

Я подвинул стул к кровати и сел. Но когда он снова заговорил общими фразами, я перебил его:

– Нет, так дело не пойдет, мистер Чейм. Эта рукопись – мина, и вы это знаете. И она уже, может, под кого-то подложена, и Джелликоу вот-вот подожжет запал.

– Я не могу смириться.

– Одну минутку. Факт похищения рукописи мы установили, теперь займемся похитителем – Уилфредом Джелликоу. Он прочитал ваш манускрипт и, конечно, заинтригован и потрясен содержащимися там откровениями. И тут ему приходит в голову блестящая – хотя для него и страшноватая – идея. Он снова, уже с большим вниманием и все возрастающим волнением, погружается в вашу автобиографию. Но на этот раз для того, чтобы выбрать из тех людей, которые там названы – или почти названы, – тех, кто на основе компрометирующей информации мог бы оказаться наиболее уязвимыми с точки зрения шантажа.

– Шантаж? Исключено! Абсурд какой-то! Там нет ничего похожего на шантаж, черт бы вас побрал!

– Перестаньте втирать мне очки. Я случайно узнал, что Джелликоу уже использовал некую информацию для шантажа. Почти наверняка он почерпнул этот компромат из какой-то части вашей автобиографии, где вы сами, держу пари, благоухаете, как поле фиалок.

Чейм не обиделся на мою прямоту. Что-то более важное отвлекло его внимание. Его черные глаза забегали.

– Вам известно, что он пытался кого-то шантажировать?

– Да. И успешно.

– Кого?

– А это конфиденциальная информация. Другими словами, я вам не сообщу.

– Но... Это точно был Джелликоу? Вы уверены?

– Уилфред Джефферсон Джелликоу. Никакого сомнения.

Чейм задумался:

– Вы говорили, его номер был обыскан и там все перевернуто вверх дном. Может...

– Послушайте. Джелликоу пустился в эту авантюру, когда решил, что вы – мне неприятно об этом вам снова напоминать – умерли или, по крайней мере, при смерти. Но вы стали быстро поправляться, и он оказался в пиковой ситуации. Однако дело было сделано, он сжег за собой мосты. Что ему оставалось? Только удариться в бега. Не исключено, что он сам перевернул все в своем номере, чтобы создать впечатление, будто его ограбили, похитили, убили – все, что угодно. А сам куда-то смылся. Но вот куда – это мне и предстоит выяснить. И вы тот человек – возможно, единственный человек, – который может мне в этом помочь.

Черные глаза Чейма снова забегали.

– Мистер Скотт, я не могу согласиться, что в моей автобиографии есть что-то...

– Постойте, дайте мне закончить, а потом уже будете рассказывать, какой вы хороший. Поверьте, Уилфред уже взял за глотку одного человека, и весьма успешно. Поэтому вполне вероятно, что он примется шантажировать и других. Если уже не начал. Совершенно очевидно, метаморфоза с Уилфредом Джелликоу произошла именно тогда, когда он обнаружил ваше "Я", то бишь автобиографию Гидеона Чейма. И не будь между этими событиями связи, я счел бы это невероятным совпадением. Вам это ни о чем не говорит, мистер Чейм?

Чейм молчал. Глаза его были прищурены, кожа вокруг глаз совсем сморщилась, он теребил нос и кривил губы. Было заметно, что он очень взволнован.

– Так что, – продолжал я, – вполне логично предположить, что Джелликоу будет избирать своими жертвами не тех, кого можно лишь поставить в неловкое положение, а тех, кого он сможет разорить или нанести весомый ущерб и кто заплатит ему за молчание – и заплатит щедро.

Чейм ничего не говорил, но слушал внимательно.

– Если это так, – продолжал я, – то надо добраться до этих людей раньше Джелликоу или вскоре после него. Тогда, возможно, и удастся его обнаружить, а заодно – и вашу рукопись. И вы, конечно, знаете, кто эти люди, кого Джелликоу в первую очередь начнет шантажировать. Черт возьми, какую же опасную книгу вы написали! Надеюсь, мистер Чейм, у вас хватит благоразумия сказать мне, кто эти люди.

И Чейм открыл мне их имена.

Когда он умолк, я гасил уже четвертую сигарету и смотрел на него почти с восхищением.

– Да, дошлый вы человек, ничего не скажешь! – воскликнул я. – Свели счеты со всеми, кто когда-то взглянул на вас косо. Я понимаю, как вам было неприятно рассказывать об этих людях, но, наверное, это не все, есть и другие, а?

– Другие?

Я молча ждал.

– Ну... мистер Скотт, не могу же я за несколько минут вспомнить каждый миг своей жизни. Как бы...

Я прервал его:

– Я имею в виду других, с которыми вы были тесно связаны. Вы забыли упомянуть, например... – И я перечислил полдюжины имен, включая Сильвию Ардент и Уоррена Барра.

Помогло, конечно, то, что Чейм от меня знал, что Джелликоу уже шантажировал одного человека, но не знал, кого именно. Но это мог быть кто-то, кого он не упомянул в своем рассказе. Поэтому он и выдал еще немного компромата на двоих из шести названных мною лиц, которые фигурировали в его напичканной именами автобиографии. Это были Сильвия Ардент и Уоррен Барр.