Рукопись Ченселора

– Вы думаете, что таким способом остановили меня? Глубоко ошибаетесь…– Голос говорившего был скрипучим, дыхание тяжелым.

– Бромли?

– Вы – зверь, грязный подонок!-Теперь по голосу чувствовалось, что говорил пожилой человек.

– Бромли, это вы? Что я вам сделал? Мы ведь никогда не встречались с вами.

– В этом не было необходимости. Не обязательно лично знать человека, чтобы погубить его. Или ее, а лучше ее и ее детей. Он почему-то употреблял те же слова, что и Филлис Масквелл. А может, Бромли и имел в виду Филлис? Он о ней говорил? Но этого быть не могло. Да и детей у Филлис не было.

– Клянусь вам, я не понимаю, о чем вы говорите. Кто-то обманул вас. Они и другим лгали…

– Им не надо было лгать. Они прочли мне это. Вы откопали стенограмму суда, между прочим секретную стенограмму, и заключение психиатра и использовали это в своих гнусных целях. Использовали паши имена, наши адреса, ее адрес…

– Все это ложь. Я не пользовался никакими стенограммами, никакими заключениями психиатра. Ничего подобного нет в моей рукописи, и я не имею ни малейшего представления о том, что все это значит.

– Лживый подонок!-Злоба переполняла старика, и он подыскивал слова погрубее.-Вы считаете меня дураком? Думаете, они не представили мне доказательств?-Старик окончательно вышел из себя:-Мне дали номер телефона, и я позвонил по нему. Это была типография Бедфорда. Я разговаривал с хозяином. Он прочел мне то, что вы написали, то, что он набирал неделю назад. Питер был поражен. Действительно, его издатель пользовался типографией Бедфорда.

– Это неправда. У Бедфорда нет моей рукописи. Она еще не закончена. На какое-то мгновение воцарилось молчание, и Ченселор начал было надеяться, что, может, ему удастся переубедить старика, но в следующую минуту понял, что это не так.

– Зачем вы лжете? Дата издания-апрель. Вы всегда публикуетесь в апреле.

– Но не в этом году…

– Ваша книга напечатана. Однако теперь это не имеет значения. Вы не удовлетворились тем, что погубили меня. Вам нужна и она. Но я помешаю вам, Ченселор. Вы не скроетесь от меня. Я найду вас и убью. Мне уже все безразлично, жизнь моя кончена. Вдруг Питеру пришла в голову мысль:

– Послушайте, то, что случилось с вами, происходило и с другими людьми. Позвольте спросить вас; они звонили вам по телефону? Зловещим, пронзительным шепотом? Связь прервалась. Ченселор посмотрел на аппарат и затем повернулся к Элисон. Ее лицо все еще было влажно от слез.

– Он сошел с ума.

– Сейчас это как раз кстати.

– Не хочу больше слышать об этом,– сказал он, доставая из кармана листок, на котором был записан, номер телефона О'Брайена, и набирая нужный номер.– Говорит Ченселор. Мне звонил Бромли. Он в ярости. Убежден, что моя книга выйдет в апреле. Как и Филлис Масквелл, он считает, что в ней содержится какая-то компрометирующая его информация.

– И он прав?

– Нет, я никогда в жизни даже не слышал о нем.

– Странно. Он служил чиновником в управлении общих служб, ревизовал документы министерства обороны по транспортным самолетам С-40. У него какие-то суммарные данные не балансировались.

– Кажется, что-то припоминаю.– В памяти Ченселора действительно всплыло газетное сообщение.– Его дело слушалось в сенате. Если не ошибаюсь, Бромли никто тогда не поддержал. Ура-патриоты даже назвали его розовым, а потом загнали в угол.

– Правильно. У нас он проходил под кличкой Гадюка.

– Что же с ним случилось?

– Его отстранили от ревизий, чреватых разоблачениями. Потом какой-то дурак в управлении общих служб попытался лишить его очередной прибавки к жалованью. Бромли возбудил гражданский иск. – Ну и что дальше?

– А дальше никто не знает. Дело было прекращено, и Бромли исчез.

– Но ведь мы-то знаем, не так ли?-уточнил Ченселор.-Ему позвонили зловещим шепотом и чем-то пригрозили. А потом был еще один звонок… Ему сообщили достаточное количество достоверной информации, чтобы убедить в том, что говорят правду…

– Успокойтесь. Он не сможет добраться до вас. Что бы он ни думал о вашей роли в его судьбе…

– Не в его,-прервал О'Брайена Питер,-а в ее. Он говорил о ней, о ее детях… О'Брайен молчал. И Ченселор догадался, над чем размышляет сейчас агент: у него тоже были жена и дети. Как у Александра Мередита.

– Я попробую все выяснить,-сказал наконец агент.– Бромли остановился в отеле в деловой части города. Я приставил человека наблюдать за ним.

– А ваш человек знает почему? Не может он…

– Конечно нет,-прервал Ченселора Куин.-Ему назвали лишь кличку-Гадюка. В Индианаполисе при досмотре у Бромли было найдено оружие, и этого больше чем достаточно. За ним присмотрят. Спите спокойно.

– О'Брайен?

– Что?

– Скажите мне вот что. Почему выбрали именно его? Почему выбрали этого старого, больного человека? Агент ответил не сразу, а когда ответил, Питер почему-то ощутил тупую боль в животе.

– Старика мудрено заподозрить. На стариков обычно не обращают внимания. А потом, больного, отчаявшегося человека легче навести на мысль об убийстве…

– Поскольку терять ему уже нечего?