Рукопись Ченселора

— Вы хотите сказать… — подавшись вперед, начал Монтелан.

— Я хочу сказать, — перебил его Баннер, — что, хотя наш специалист славится своей методичностью и обстоятельностью, вчера эти качества ему явно изменили.

— Это уж слишком! — взорвался Кристофер. Вся его худощавая фигура сжалась, костлявые руки задрожали. — Вы имеете представление о том, кто такой Варак? Что он видел в жизни? Что движет им?

— Мне известно, что его переполняет ненависть, — мягко ответил Баннер. — И это пугает меня.

За столом воцарилось молчание. Правда, высказанная Фредериком Уэллсом, произвела должный эффект. А что, если Стефан Варак руководствовался иными категориями, нежели они? Что, если им руководила ненависть, о которой никто из присутствующих не знал?

Сент-Клер вспомнил слова Варака: «…я найду наци в любом обличье, в какие бы одежды он ни рядился, и буду преследовать его. И если вы думаете, что существует разница между порядками Третьего рейха и тем, что пытаются насадить с помощью этих досье, то здорово ошибаетесь». А после того как наци найден и уничтожен, самый лучший способ взять под контроль его приспешников — овладеть досье.

Браво отпихнул кресло и поднялся из-за стола. Он подошел к встроенному шкафу, открыл его и достал пистолет с коротким стволом. Затем запер шкаф, вернулся к креслу и сел. Пистолет он зажал в руке.

— Попросите, пожалуйста, мистера Варака.

Стефан Варак встал за пустующим креслом Генезиса, изучая членов «Инвер Брасс». Сент-Клер внимательно наблюдал за агентом, пока не встретился с ним взглядом:

— Мистер Варак, у нас к вам вопрос. Мы хотели бы получить на него точный ответ. Прошу вас, Баннер.

Баннер повиновался:

— Мистер Варак, используя Ченселора, вы надеялись добиться такого развития событий, которое вывело бы нас на досье Гувера. Достаточно было опознания, визуального или по голосу. Вы устроили ловушку, и это свидетельствует о том, что вы понимали, насколько ответственно порученное вам задание. И все же ваша признанная методичность, ваш профессионализм на этот раз никак не проявились. И вот я задаю вопрос: почему? Было бы просто установить две, три, шесть камер, если в этом была необходимость. Сделай вы так, охота теперь бы уже закончилась, досье были бы в наших руках. В чем дело, мистер Варак? Почему вы не позаботились об этом?

Кровь бросилась Вараку в лицо. Все признаки, обнаруживать которые он учил Браво, появились на лице самого лучшего учителя. Неужели гнев, как и страх, вызывает не поддающуюся воле человека химическую реакцию, о которой говорил Варак? Сент-Клер положил палец на спусковой крючок. Прошло мгновение. Варак овладел собой.

— Ваш вопрос справедлив, — спокойно сказал он. — Попытаюсь ответить на него как можно точнее. Как вам известно, я работаю один за исключением редких случаев, когда приходится прибегать к помощи других. Но эти люди никогда не сумеют узнать меня. В данном случае мне помогал шофер нью-йоркского такси. Он посадил к себе в машину Ченселора и женщину, довез их до аэропорта. Их разговор он записал на пленку. Потом позвонил мне в Вашингтон и прокрутил запись. Так я впервые узнал о том, что они остановятся в Роквилле. У меня было очень мало времени, чтобы собрать аппаратуру, добраться до дома и установить ее там. Хорошо, что удалось установить хотя бы одну камеру с инфракрасной пленкой. Вот мой ответ.

Снова воцарилось молчание. Члены «Инвер Брасс» испытующе смотрели на Варака. Держа руку под столом, Сент-Клер снял палец со спускового крючка. Он потратил целую жизнь, чтобы научиться отличать правду от лжи. По его мнению, то, что он сейчас услышал, было правдой. И он молил Бога, чтобы оказаться правым.

Глава 21

Питер проснулся по привычке в половине пятого. Как обычно, встал с постели, подошел к креслу, на котором лежал портфель, и извлек из него блокнот в кожаной обложке.

Он и Элисон занимали люкс в отеле «Хей-Адамс». И сейчас Элисон предоставлялся случай познакомиться с привычкой Питера работать в столь ранние часы.

Она услышала, как он встал, и вскочила в постели:

— Горим?

— Прости. Я не думал, что ты проснешься.

— На улице еще темно. Я даже не вижу тебя. Что случилось?

— Ничего. Уже утро. Именно в эти часы я люблю работать. Усни, а я пойду в другую комнату.

Элисон покачала головой и снова улеглась. Питер улыбнулся и с блокнотом в руках направился в гостиную, к кофейному столику, который стоял около дивана.

Три часа спустя он закончил восьмую главу. Ему не пришлось пользоваться планом-проспектом, в этом не было необходимости. Он знал, какими эмоциями нужно наделить Александра Мередита. Он сам находился во власти страха и понимал, что значит быть объектом преследования.

Элисон проснулась незадолго до восьми. Питер вернулся в постель, и они предались любви, которая с каждым мгновением становилась все прекраснее, все горячее, пока они не утолили любовный голод. Они так и заснули в объятиях друг друга.