Рукопись из тайной комнаты. Книга вторая

– Потом папа нашёл небольшую квартирку, и мы съехали. Эмилия тоже пошла работать у папы в конторе, а меня отправили в школу. Конечно, жили не так, как дома – в усадьбе, но как-то устроилось. Маме, правда, стало тяжело вести хозяйство. Но герр Бернхард иногда присылал с завода то дрова, то, когда всё стало совсем по карточкам, мыло и всякое такое.

Он и сам в гости приходил, они с отцом любили посидеть, поиграть в шахматы. Меня он тоже как-то сразу полюбил, всегда приносил что-нибудь вкусное, то леденец, то имбирное печенье…

Герр Конрад вновь замолчал, глядя внутрь себя, где хранилось нечто, известное ему одному.

– Да, – вдруг очнулся он, – имбирное печенье. Приносил. А потом Георг пропал. Не знаю точно, что именно случилось, но весной 1941-го он таки поехал в Леттланд, в теперешнюю Латвию. Я так думаю, что он так и не смог забыть фройляйн Августу. А возможно, знал, что она родила ребёнка. Да…

– Так вот, он не вернулся. И сопоставляя факты, я прихожу к единственному возможному выводу: он поехал забрать фройляйн Августу и малыша – вашего деда. Но судя по тому, что ребёнка нашли на вокзале, с Георгом что-то случилось. Вероятно, мы никогда не узнаем, что именно. А поскольку совпадают время и место – Рига, весна 1941 года, и учитывая ваше невероятное сходство, я берусь утверждать, что ваш дед, а значит и вы – прямой потомок Георга фон Дистелроя.

И герр Конрад с видом победителя уставился на потерявшего дар речи Алекса.

– Но, – Алекс потихоньку приходил в себя, – даже если это и так, что с того?

– Как что?! – герр Конрад не на шутку рассердился. – Да вы понимаете, молодой человек, что означает – вернуть себе родовое имя!

Алекс, как видно, не понимал.

– Поймите, молодой человек, Алекс Берзин – это одно, а Алекс фон Дистелрой – это совсем другое дело. Вы ощущаете разницу?

Когда имя прозвучало наяву, Алекс разницу ощутил. Фон Дистелрой звучало куда изысканней и да, чего уж скрывать, благородней. Он представил себе, что после свадьбы его жену будут звать Соня фон Дистелрой, и совсем загордился. Да, черт побери, это звучало точно лучше, чем Берзин.

Впрочем, здравый смысл, куда-то вдруг не вовремя подевавшийся, быстро вернулся:

– Ну, это же теперь и доказать невозможно, – скептично протянул Алекс.

– То есть как это невозможно, разумеется, возможно! – Герр Конрад стал очень категоричен. – Разумеется. Вы разве не слышали про анализ ДНК?

– Что-то слышал, конечно… – протянул Алекс. – Кажется, так отцовство устанавливают. Но ведь для этого нужен материал. А ведь от вашего фон Дистелроя ничего не осталось.

– Почему же, осталось. – Герр Конрад выглядел очень довольным. – От фон Дистелроя очень даже много осталось. Только вы имейте в виду, Алекс, и сразу же зарубите себе на своём красивом молодом носу: все, что осталось, вы не получите никогда и ни под каким предлогом. Это вы должны понимать с самого начала.

Тут уже у Алекса окончательно стало «рвать крышу»:

– А я ничего и не просил! – запальчиво, позабыв про всякую солидность и про «барселону», сорвался он на фальцет. – Это вы меня морочите и сказки рассказываете.

– Не забывайтесь, молодой человек! – герр Конрад слегка – в меру – повысил голос. – Да, я вас пригласил. Но то, что я вам рассказываю, вовсе никакие не сказки. Извольте проявить терпение и капельку уважения. Тогда, возможно, вы узнаете больше.

Пристыженному Алексу не оставалось ничего, кроме как, вежливо кивнув, вновь превратиться в слушателя.

Из повествования действительно многое становилось ясным.

Например то, каким образом сам герр Конрад Шварц получил в своё время возможность попасть в правление столь крупной корпорации. Выяснилось, что после того, как в 1941 году бесследно исчез Георг фон Дистелрой, его отец – Бернхард – поначалу впал в жестокую депрессию.

Однако для траура времени было мало – война катилась по Европе и ему, владельцу сталелитейной компании, возможности не работать по семейным обстоятельствам не представлялось. К счастью в этот нелёгкий период Шварц-старший, отец герра Конрада, оказался незаменим. Он стал правой рукой фон Дистелроя и огромную часть хлопот брал на себя, да и, кроме того, с фон Шварцем можно было поговорить, в том числе и о пропавшем Георге. Так что вечера, проведённые фон Дистелроем в семействе Шварцев, где за шахматной доской шли длинные разговоры, повторялись всё чаще. Конрад подрастал, и иногда и ему выпадал случай сразиться с гостем в шахматы. И он тоже помнил Георга.

Да, а потом, отойдя от траура, фон Дистелрой обнаружил Эмилию. Это вообще отдельная история: военное командование Германии в свете готовящегося грандиозного наступления на СССР требовало от предприятий больше и больше продукции. И прежде всего стали и оружия. Как следствие, в какой-то момент в секретариат пришла телефонограмма за подписью самого Геринга. В ней недвусмысленно звучали угрозы в случае срыва поставок.