Рукопись из тайной комнаты. Книга вторая

Эмилия, в сущности, ещё совсем девчонка, перепугалась насмерть. Схватив бланк со страшной подписью, она помчалась к отцу. Такую, растрёпанную, с бумажкой в руках её и перехватил в коридоре герр Бернхард. Как оказалось, эта встреча впоследствии сыграла роль в судьбе и Эмилии, и всей семьи Шварцев. Потому что, несмотря на всю напряжённость ситуации и на огромную, в тридцать четыре года, разницу в возрасте, а возможно, и благодаря ей, герр Бернхард влюбился. И, несмотря на войну, принялся ухаживать.

Эмилия быстро оценила, что означают ухаживания и знаки внимания владельца завода, и чем они отличаются от робких заигрываний малочисленных молодых заводчан. И, проявив склонность к разумности и стабильности, ответила взаимностью.

– Я помню, – поделился герр Конрад детскими впечатлениями, – как мама и папа обсуждали этот брак. С одной стороны – удивительная удача. С другой – уж слишком бросалась в глаза разница в возрасте, да и в темпераменте жениха и невесты. Уверенный в себе, привыкший к подчинению, изрядно полысевший и поседевший, хотя и по-прежнему подтянутый и жилистый фон Дистелрой, и – робкая, невысокого росточка мелкокостная Эмилия, с длинными каштановыми локонами и почти чёрными, большими глазами.

Они были разными, как день и ночь.

И невозможно было решить определённо, будет ли этот брак для Эмилии счастьем, или – проклятием. Но принимая во внимание все, что их связывало с фон Дистелроем, согласие родители дали.

В результате осенью 42-го фон Дистелрои породнились с фон Шварцами.

А через год случилось несчастье – маленькая Эмилия не смогла родить. Тогда в Дортмунде, как, впрочем, и по всей Германии, госпитали уже были переполнены. С восточного фронта прибывали и прибывали раненые. И несмотря на то, что рожала жена самого владельца крупного завода, к тому же барона, врачи не успели. Не удалось спасти ни Эмилию, ни малыша.

Герр Бернхард, потерявший молодую жену и второго ребёнка, окончательно поставил крест на продолжении рода. Против судьбы, так жестоко лишавшей его наследников, он более решил не идти.

Но, как видно, душа требовала общения с юностью. И фон Дистелрой сильно привязался к входящему в подростковый возраст Конраду.

Несмотря на тяготы войны и тяжелейших послевоенных лет, завод сохранить удалось, а подросший и получивший прекрасное образование Конрад вскоре уже заменил ушедшего на пенсию отца.

Вот так, в достаточно юном возрасте и стал герр Конрад управлять заводом. Постепенно, путём слияний и поглощений предприятие доросло до международной корпорации, управляемой советом акционеров, возглавил который, разумеется, Конрад Шварц.

– Так вот, молодой человек, надеюсь, вы понимаете, что при всем уважении я ни в коем случае никогда не соглашусь даже обсуждать вопросы пересмотра завещания, оставленного герром Бернхардом. Я потратил всю жизнь на развитие этого предприятия, и здесь моих вложений куда больше, чем покойного основателя компании. Даже не рассчитывайте, что вы в одночасье попытаетесь лишить наследства моего Руди только потому, что в вас течёт кровь рода фон Дистелроев. – И герр Конрад указал своей старческой пигментной рукой на сына, до сих пор молча сидевшего в соседнем кресле.

– Да, верно, у Рудольфа, может, и нет больших способностей. Помолчи, Руди, не возражай, – он, не оборачиваясь, отдал команду едва попытавшемуся что-то сказать сыну, – ты и так уже наворотил дел.

И, словно ничего не произошло, вновь обратился к Алексу:

– Вы поняли меня, молодой человек?

Алекс разозлился. «Да что же это такое? За кого он меня принимает? – Роились в голове, теснясь и толкаясь, мысли. – Что за дразнилки такие с угрозами? То Дистелрой, то – не наследник, чего от меня хочет этот старикан?»

В том, что «старикан» – властный, дальновидный и привыкший манипулировать людьми – чего-то непременно хочет, сомнений даже быть не могло.

И Алекс решил поставить вопрос ребром:

– Так в чем же цель нашей с вами встречи, герр Шварц? Неужели только в том, чтобы сообщить мне о той самой баронской крови? Простите мне возможную резкость, но вы не кажетесь мне бескорыстным альтруистом, чтобы просто так, за здорово живёшь тратить время на эти рассказы и убеждения. Чего вы хотите? Чтобы я поверил в свои исторические корни? Допустим даже – поверил. И дальше что? Понятно, что вы не собираетесь мне ничего отдавать. Построив такую корпорацию, вы вполне имеете на это право, вы же не мать Тереза. Но если не дать, значит – взять. Что вам от меня нужно?

Герр Конрад, терпеливо дожидавшийся окончания монолога, откинулся на спинку кресла. Было видно, что старик слегка устал, но выглядел он довольным, как кот, только что получивший здоровенную миску сметаны.

– А вы даже сообразительнее, герр Алекс, чем я себе представлял. Да, покойный фон Дистелрой мог бы гордиться таким наследником. Вы правы, я действительно от вас кое-чего хочу. Но только не вздумайте даже представить, что я ничего не дам вам взамен! В нашем роду мошенников не было!

Герр Конрад, казалось, говорил искренне, но почему-то непроизвольно покосился на заворочавшегося в своём кресле Рудольфа.