Рукопись из тайной комнаты. Книга вторая

Оставшаяся за хозяйку Соня сидела, забившись с ногами на диван, а в комнате работали двое полицейских, старательно записывавших что-то в свои планшеты. Было холодно.

– Как они? – Соня слезла с дивана.

– Ну, вроде ничего, в постель бы им надо, особенно Еве – у неё сотрясение.

Соня с ужасом посмотрела на белую до синевы девушку, прислонившуюся к косяку.

Вскоре жизнь стала налаживаться.

Полицейские ушли, затопленная печка вновь принесла в дом долгожданное тепло.

Ева лежала в постели и чувствовала, что теперь уже можно уснуть, провалиться в тёплую тугую темноту, оставив позади страшные события этого дня.

6

Ева чуть приоткрыла один глаз – судя по свету, лившемуся из окна, было утро. Она не помнила, как заснула, но, видимо, проспала всю ночь. Должно быть, врачи вкололи ей что-то снотворное. На всякий случай Ева решила не слишком торопиться: открыла второй глаз и медленно повернула голову, желая убедиться, что та по-прежнему готова ей служить. Голова отозвалась болью, но не такой, как вчера, а далёкой, едва слышной, как будто саму боль кто-то завернул в толстый слой ваты, прежде чем поместить в её многострадальную голову. С этим можно было жить.

Медленно – тело, сплошь покрытое ушибами, протестовало, она поднялась с постели. На полу ждали любимые тёплые тапки, а на кресле – пушистый халат, заботливо приготовленный Марисом. Самого Мариса рядом не было.

Выйдя в большую комнату, Ева остановилась – она и забыла, какой погром здесь произошёл вчера. Но сдвинутые с привычных мест кресла и по-прежнему валявшаяся на полу кабанья голова живо напомнили случившееся. Правда, были и изменения – печка, недавно растопленная, исправно гудела, нагревая дом, и пахло какой-то едой. Ева сглотнула, почувствовав голод.

Вдруг зашипела кофемашина.

Отпустив косяк, Ева двинулась в сторону кухни, откуда немедленно вылетела Соня в жёлтой пижаме:

– Привет, как ты? Давай, помогу.

Отказываться было глупо, каждый шаг давался с трудом, и Ева, опершись на солнечно-жёлтое плечо Сони, медленно поползла в ванну.

После душа она почувствовала себя лучше. Соня помогла влезть в любимые джинсы и вновь подставила плечо, но Ева решила, что попробует добраться до кухни самостоятельно. Кофемашина уже отплевалась, и чашка в горошек ждала, источая бодрящий аромат.

– Кашу будешь?

Оказывается, есть ещё и каша. Тихонько, чтобы не повредить вату, в которую была завёрнута боль, Ева кивнула. Каша – это хорошо.

– А где Марис?

Кофе сделал своё дело – Ева проснулась окончательно.

– Он за дядей Оскаром поехал, тот позвонил, вроде машина сломалась.

«Ой, Ральф! Она же совсем забыла, что Ральф ранен! – Ева почувствовала, как её заливает краска стыда. – И Алекс! Он же тоже пострадал, а она, бесчувственная, даже не спросила!»

Ева подняла на Соню глаза, и та, поняв вопрос, тут же ответила:

– Ничего страшного, просто капельницу надо поставить, дядя Оскар вчера говорил.

– А Алекс?

– Алекс спит. – Соня улыбнулась. – Проснётся тоже голодный. Я специально побольше каши сварила.

То ли каша, то ли травма, то ли что-то ещё, но почему-то Ева почувствовала, что снова проваливается в сон.

– Давай-ка помогу, – подхватив её, Соня помогла улечься на диване. Где она, накрытая пледом, и уснула.

Спала она, как оказалось, долго. Потому что, открыв глаза, обнаружила, что и Марис и Алекс тихонько сидят за кухонным столом, а Соня уже не в пижамке, а как обычно в джинсах хлопочет у плиты.

В этот раз голова почти не болела.

– Ну как ты? – Марис немедленно оказался рядом, стоило ей шевельнуться.

– Нормально. Как Ральф, как Алекс?

– Да хорошо все. Вон Алекс выспался, ест теперь за обе щеки.

– А Ральф?

– Ральф пока не ест. Дядя Оскар сказал, только воду давать и капельницу поставил. Он к вечеру приедет, обещал, что пёс выздоровеет. Так что Ральф спит.

Убедившись, что Ева больше спать не намерена, команда принялась наводить порядок – криминалисты вчера работали допоздна, фотографируя и рассыпая какой-то порошок, и комната требовала уборки. Было странно лежать на диване и смотреть, как другие убирают твой дом. Марис легко поднял с пола огромную кабанью голову и, прежде чем повесить её на стену, зачем-то принялся вертеть в руках. Голова глядела на него пуговичными глазками, а загнутые вверх желтоватые клыки по-прежнему выглядели грозным оружием.

– Ой, дырка!

Палец Мариса провалился в отверстие, невидимое за шерстью, но вполне ощутимое, и он с интересом принялся оглядывать и ощупывать тяжеленную голову, вертя её словно игрушку.

Соня усмехнулась:

– Странно, что полиция её не заметила, дырка-то свежая.

– А ты откуда знаешь? – над кабаньей головой с интересом склонились три человеческих.

– Так я же в неё и попала.

Теперь глаза присутствующих устремились к Соне.

Ева сообразила первая:

– Ты же не могла стрелять, оружие у бандитов было.

Соня на секунду потупилась. Потом, словно прыгая с обрыва в реку, тряхнула головой и решилась:

– Я тут от страха нашла кое-что.