Рукопись из Тибета (СИ)

— Так, — сказал я Кайману, сложив карту, после чего сунул ее в рюкзак мертвого владельца. — Здесь надо оставить все как есть. Никаких трофеев. Группа ушла в джунгли, а потом исчезла. Ведь так бывает?

— Бывает, — согласился вождь, приказав охотникам ничего не трогать. Те восприняли команду с пониманием.

— И еще, — обвел я индейцев глазами. — Что здесь случилось, никому ни слова. Вы нашли меня заблудившимся в лесу, а собаку ранил хищник. Понятно?

— Да! — хлопнули те ладонями по груди. — Все так и было!

К вечеру мы вернулись в деревню, где охотники сделали, как я велел. И все довольно быстро забылось.

Но только не мной. Я понял, что отсюда следует убираться. И чем быстрее, тем лучше. Не добившись желаемого, американцы пошлют новую группу, а она может добиться успеха. Любыми средствами. В том числе уничтожив деревню.

Тот случай, кстати, не прошел для меня даром. В джунглях я подхватил малярию и провалялся в горячке с бредом почти неделю.

Когда же оклемался, чему способствовало наличие у нас хинина, о своих опасениях сообщил Кайману. Вождь сначала было заартачился, обещая встретить «гостей» как должно, но я категорически настоял на своем. Так было лучше для пираху. Нет человека — нет проблемы.

— И куда же ты думаешь податься? — сдавшись на мои уговоры, вздохнул вождь. — В Европу?

— Туда, куда направлялся до нашей встречи, в Бутан, — ответил я. — А оттуда в Китай. Там американцы вряд ли меня достанут.

— В принципе да, — согласился Кайман. — По воздуху или океаном?

— Если наши друзья занялись мною всерьез, в чем я не сомневаюсь, они возможно уже раскопали, кто такой Уваата и откуда взялся. А поэтому в международных аэропортах мне лучше не появляться. Остается второе.

В этом я постараюсь тебе помочь, — чуть подумав, сказал вождь. — Вместе с синьором Мигелем.

Как я уже упоминал, с кабальеро у нас были дружеские отношения, и к нему, с учетом обширных связей на побережье, можно было обратиться.

На следующее утро, погрузившись в катер и прихватив в подарок молодого попугая ару, о котором давно просил Мигель, мы отправились в факторию.

Хозяин оказался на месте, радушно нас принял и весьма обрадовался новому попугаю (прежний усоп, достигнув преклонных лет), который тут же был помещен в клетку. Для обучения испанскому.

Мы же прошли через анфиладу[160] комнат на террасу, куда слуга доставил ямайский ром, сигары, а к ним прохладительные напитки.

Когда, приняв по бокалу и оценив достоинство рома, мы закурили по «короне», вождь, не откладывая дела в долгий ящик, рассказал о цели визита. При этом, не утаив того, что случилось. С португальцем они были давно знакомы и вполне доверяли друг другу.

— Карамба, — нахмурил брови старый контрабандист, внимательно все выслушав. — Эти свиньи от вас не отстанут, — взглянул на меня. — Я их хорошо знаю.

— Почему Уваата и решил покинуть Венесуэлу, — пожевал я сигару. А Кайман добавил, — Мигель, нам нужна ваша помощь.

— И вы ее получите, — без колебаний ответил кабальеро. — Американцы мои заклятые враги. Что необходимо сделать?

— Я хочу покинуть страну и отправиться в Бутан, — сказал я. — Там они меня вряд ли разыщут.

— Далековато, — прищурился сеньор Мигель. — И на чем думаете добираться?

— Аэропорты для меня закрыты. Так что остается морской путь. На каком — либо судне.

— Таким образом, нужен океанский пароход, который бы вас туда доставил, — окутался дымом сеньор. — Я правильно понял?

— Вполне, — кивнул я. — Деньги на оплату проезда у меня есть. В крайнем случае, могу быть палубным матросом.

— Даже так? — чуть улыбнулся старик. — Имеете навыки?

— Этьен когда-то, как и я служил на флоте, — скрипнул креслом Кайман. — Так что не проблема.

Затем мы оговорили весь план, который сводился к следующему:

сеньор Мигель навестит на своей яхте Пуэрто-ла-Крус, откуда во все концы света отправлялись грузовые и пассажирские суда, а среди капитанов у него имелись приятели. Мы же пока убываем к себе, где ждем от него посыльного.

Затем было отдано должное гавайскому напитку, который весьма бодрил, после него подали обед, а на закате мы вернулись в селение.

Ночью, лежа с Лисаной в гамаке, я рассказал ей, что скоро Уваата придется покинуть племя, но это тайна, а когда придет время, он вернется, чтобы опять быть вместе с нею.

— Хорошо, — прошептала жена. — Я буду ждать, Но только возвращайся.

Чем мне нравились индианки — они не задавали лишних вопросов в отличие от своих бледнолицых сестер, воспринимали все адекватно и не закатывали истерик.

Потом наши тела слились в объятиях, и мы занимались любовью до утра. Пока в небе не стали гаснуть звезды.

Спустя неделю, перед рассветом, когда все еще спали, в дверь моей хижины постучали.

Выскользнув из гамака, я взял в руки стоявший у стены карабин, — войдите.

На пороге, в легком тумане стоял Кайман, а рядом с ним пожилой креол[161]. В серапе[162] и соломенной, покрытой росой, шляпе.

— Посланец от Мигеля, — кивнул на него вождь. — Приплыл на моторной лодке.

— Си, сеньор, — блеснул тот зубами. — Нам нужно отправляться.