Рукопись, найденная в Сарагосе

Видимо, многие историки, писавшие о «масонстве» в общих чертах, не имели о нём никакого понятия, а в лучшем случае ориентировались на «официальные» нормы тайных обществ и орденов, поневоле игнорируя истинные, всегда глубоко законспирированные формы деятельности великих (или генеральных) капитулов. До сих пор мы не располагаем достоверными сведениями о «тайном учении» тамплиеров, а распространенные сведения о Павле как великом магистре мальтийского ордена св. Иоанна Иерусалимского носят шутовской характер (достаточно вспомнить книгу Н. К. Шильдера), хотя капитул, видимо, имел достаточно серьезные основания, чтобы, вручая меч и корону ордена «графу Северному», преступить требования целибата и верности догматам и обрядной уставности римско-католической церкви.

Необходимо подчеркнуть различие между многотысячной массой членов духовно-рыцарских (да, собственно, и монашеских) орденов и лицами, стоявшими на высших ступенях их иерархии и являвшимися истинными хранителями тайных догм, отразившихся, как справедливо указывают историки, и в учении «польских ариан». Не представляется необходимым делать здесь отступление в эту сторону. Однако нельзя забывать о компетентности Яна Потоцкого во многих областях, ибо в противном случае крайне трудно будет понять шифр «Рукописи, найденной в Сарагосе» — произведения уникального не только в польской, но и в мировой литературе.

5

Прежде чем обращаться непосредственно к «Рукописи», следует выяснить вопрос, имел ли Потоцкий творческие навыки в области художественной литературы. Ответ на этот вопрос дают уже «восточные рассказы», содержащиеся (начиная с седьмого письма) в раннем описании «Путешествия в Турцию и Египет», созданном Потоцким ещё в юношеском возрасте. Некоторые характерные черты этих рассказов уже как бы предвосхищают отдельные эпизоды «Рукописи» (достаточно вспомнить рассказ «Абдул и Зейла», содержащийся в восьмом письме). В 1792 г. Потоцкий написал шесть маленьких пьес, по жанру приближающихся к соттedia dell'arte. Особой художественной ценности они не представляют, а поэтому долгое время находились в забвении после того, как Потоцкий напечатал их в своей варшавской типографии в 1793 г.[19] Только в 1967 г. в ланьцуцком замке, когда-то бывшем резиденцией князей Любомирских, родителей первой жены Яна Потоцкого, состоялась польская премьера (!) написанной им вскоре после «Парадов» «Комедии с ариетками в 2 актах», называемой также «Цыганами из Андалузии». Либретто этой «Комедии с ариетками» в стихах написал сам Ян Потоцкий. Итак, литературные навыки в самых разнообразных жанрах были приобретены Потоцким ещё до того, как он обратился к работе над «Рукописью». Кроме того не лишне напомнить, что к началу XIX века Ян Потоцкий был одним из крупнейших и разносторонних ориенталистов мира.

Было бы, однако, ошибочным думать, что «Рукопись» создавалась в качестве свода познаний, — пусть даже в беллетризованном виде — приобретенных автором во время своих длительных путешествий и ученых занятий.

Остановимся прежде всего на истории памятника. В конце 1804 г., ещё до того, как отправиться в своё последнее далекое путешествие, Потоцкий уже получил из своей петербургской типографии сто экземпляров «Рукописи, найденной в Сарагосе», однако без титульного листа, замененного надписью над текстом: «Manuscrit trouve a Saragosse».[20]

Тщательно изучивший сложную историю издания «Рукописи» польский исследователь Лешек Кукульский утверждает, что печатание петербургского издания второго тома «Рукописи» автор, отправляясь в путь, прервал на 48 странице. Первый том этого издания был переведен с печатного текста или с рукописи на немецкий язык Фридериком Аделунгом (бывшим директором немецкого театра в Петербурге) и издан в Лейпциге в 1809 или 1810 г. под названием «Abentheuer in der Sierra Morena. Aus den Papieren des Grafen von + + +. I Band». («Приключения в Сьерра-Морене. Из бумаг графа фон + + + том I).

Когда зародился замысел «Рукописи» и даже когда Потоцкий начал работу над нею, в настоящее время установить не возможно. Можно предполагать, что в 1803 г. были созданы первые «дни» произведения, писавшиеся, по всей вероятности, в Италии, где Потоцкий провел несколько месяцев, начиная с 1803 г. и кончая весной 1804 г. Несмотря на то, что, как уже было сказано, научные интересы Потоцкого в то время сосредоточились преимущественно в области славистики, Древний (или применяя термин Б. А. Тураева, классический) Восток не переставал привлекать внимание польского исследователя, доказательством чему служат хотя бы его работы, вскоре появившиеся в Петербурге,[21] где он был в 1806 году избран почетным членом Академии Наук.