Рукопись несбывшихся ожиданий. Поступление

Антуан оказался настолько доволен результатом, что даже криво приподнял левый уголок рта в недостойной его происхождения усмешке. Он чувствовал себя победителем, чувствовал, что разрешил крайне неприятный конфликт так, как ему положено закончиться. Вон, всё же валяется наглая девка у его ног. Сейчас ещё и захнычет, зарыдает, как полагается.

Увы, зря Антуан рассчитывал на такое. Он не знал, что своими словами наступил на больную мозоль Милы. От сказанного девушку аж затрясло, и она, начиная подниматься на ноги, сказала полным злости голосом:

— Правы вы, господин хороший. Я тварь. Я тварь и поэтому какого-то своего места у меня нет и быть не может!

Ни с того ни с сего Мила словно лишилась рассудка. Она по-звериному зарычала и прыжком набросилась на никак не ожидавшего подобной дерзости Антуана. Её ногти прочертили на мужском лице красные полосы. От испытываемой им боли виконт вскрикнул и даже потянул руку к мечу. Он бы вытащил его и зарезал языкастую дуру, как свинью! Однако, мужчины, что стояли рядом, уже заломили Миле руки и силком оттащили её.

— Сумасшедшая! — горячо воскликнул обескураженный Антуан, когда провёл ладонью по щеке и с ужасом сосредоточился на оставшейся на его пальцах крови.

— Да, я безумная. Я тварь! — словно дикий зверь, Мила заклацала зубами, и в этот момент к ним подоспел мэтр Люций Орион.

— Что тут происходит?! — сходу потребовал он объяснений и начал с беспокойством переводить взгляд то на одного, то на другого участника скандала.

— Эта плебейка посмела оскорбить меня, а затем даже ударила!

— А из-за чего, а? — тут же взъелась Мила. — Да это он первый хамить начал, когда мы ему вообще ничем не мешали! Мы всего-то стояли и о своём разговаривали, правда, ребята?

Девушка обводила одногруппников требовательным взглядом, а те один за другим виновато отводили глаза.

— Да неужели? — с удивлением сказала тогда Мила. — Да неужели вы сейчас промолчите?

— Хм. Ну сказал кое-чего недоброго, господин, так чего сразу на штыки‑то лезть? — всё же посмел озвучить кто-то.

— Потому что если на такое молчать, то лучше уж сразу ложиться в могилу, — едва не плача ответила Мила и было в её надрывном голосе что-то такое… что-то такое глубоко личное. Оно пробирало до глубины души, а потому взгляд Люция Ориона, тоже выходца из простонародья, невольно смягчился.

— Такое поведение недопустимо, — вместо того, чтобы отправить молодую женщину на разбирательство к городской страже, принялся он за нравоучения. — Все вы теперь слушатели одного факультета и ваше неумение вести себя ставит под удар всех нас. Всех! И слушателей, и преподавателей.

— Хм, вы всерьёз уверены, что до такой дикой особы возможно донести понятие чести? — вклинился Антуан в привычном для него высокомерном тоне и сразу нарвался на гневный взгляд голубых глаз.

— А это и вас касается, лорд Грумберг.

— Что? — оказался огорошен он так, что даже шёлковый платок перестал прижимать к расцарапанной щеке.

— То, что вы первым позволили себе рукоприкладство, я видел лично. И хочу поставить вас в известность… Всех вас хочу поставить в известность, — обвёл выразительным взглядом окружающих его людей Люций Орион. — Теперь вы слушатели Первой Королевской Академии магических наук и поэтому обязаны соблюдать принятый здесь порядок. А он, учтите, предусматривает за подобное безобразие по отношению к другим студентам исключение. Поэтому в другой раз думайте, что вы делаете, и, прежде всего, думайте, что вы говорите. Все вы!

После этих суровых слов Люций Орион отошёл в сторону, он намеревался встретить прочих первокурсников факультета Чёрной Магии. А Милу, поняв, что конфликт исчерпан, мужчины с опаской отпустили…

Однако лорда Грумберга ещё нисколько не отпустило!

— Наглая девка. Ты здесь и года не продержишься, — сквозь стиснутые зубы процедил Антуан.

— Ну уж нет, сволочь, это тебя, а не меня отчислят. Вот увидишь! — несмотря на дрожащие колени посмела заявить Мила в ответ.

Глава 6. Хрусталь надежды