Рукопись несбывшихся ожиданий. Таинство посвящения

- Саймон, если этот кто-то ты, то расскажи мне, - требовательно уставилась на друга Мила. – Ты знаешь, я болтливостью не страдаю. Мне можно всё рассказать.

- Разве что по большому секрету, - подумав, нехотя согласился Саймон и присел на кровать Милы.

Невольно Миле подумалось, что такому крупному мужчине, каким был Саймон, её кровать может показаться игрушечной. К ней даже пришла мысль, что мебель может рухнуть от веса их обоих, но ничего такого не произошло. Разве что Саймон оказался так близко, что, вдыхая воздух, Мила теперь чувствовала его запах. А ещё её сердце трепетно застучало в груди. Было в подобной близости что-то манящее, желанное.

«Жаль, что романтика не для таких как я», - с горечью подумала Мила, прежде услышала слова друга.

- Милка, Катрина намеренно тебе в котелок кое-что подмешала, чтобы вместо обычного зелья получился яд.

Понятное дело, от услышанного мимолётный настрой на романтику окончательно покинул Милу. Её глаза недобро сощурились, от гнева она задышала чаще. Но буквально через мгновение она прямо-таки расцвела.

- Великие Стихии, да это же чудесно!

- Чудесно? – не понял её восторга Саймон.

- Ага. Выходит, через неё этот гад Грумберг от меня избавиться захотел, и теперь об этом всем известно станет. Красота просто! И о, Саймон, как хорошо, что ты додумался дать мне противоядие. Я так тебе благодарна!

В порыве эмоций Мила крепко обняла друга и даже поцеловала его в щёку, но Саймон нисколько не обрадовался произошедшему. Он даже не улыбнулся, а продолжал сидеть сродни каменной статуи – напряжённый и угрюмый. Можно было подумать, что некое мрачное и невидимое существо, что ранее проникло в палату, взяло и опустило свои холодные ладони ему на плечи. Оно сжало Саймона в своих ледяных тисках, сдавило его, приближая к смерти.

- Эм-м, я что-то не то сказала? – наконец-то заметила странность Мила. - Я не права на счёт Грумберга разве?

- Нет, всё так, - как будто с трудом ответил Саймон. - Конечно, это лер Грумберг Катрину на отравление надоумил, тут сомнений нет и быть не может.

- Саймон, так ведь если сомнений нет, то его всё же отчислят, – Мила никак не могла поверить в то, что её судьба может так удачно складываться. Восторг переполнял молодую женщину, но переполнял он её снова крайне недолго.

- Нет, Милка, вряд ли отчислят его. Грумберг будет отнекиваться, а его слова имеют вес. Катрина тоже по понятной причине его прикроет. Она этого мерзавца и его влиятельную родню настолько боится, что, скорее всего, возьмёт всю вину на себя. Кроме того, ты ведь жива. Катрина передумала и намеренно вместо тебя яд выпила. Она при этом даже… даже противоядием, что у неё при себе было, не воспользовалась.

Вид Саймона сделался мрачнее грозовой тучи. Казалось, вокруг него сгустились тени, и Мила это ярко почувствовала. Ей стало неподдельно тревожно. Она с беспокойством уставилась на Саймона, и он, поняв смысл взгляда, вдруг резко отстранился от неё и встал с кровати. Это уже выглядело странно, но то, что Саймон вдруг решил уйти из палаты не прощаясь…

- Эй, ты куда? – выразила Мила вслух своё глубокое удивление.

- Не надо, чтобы нас кто-либо видел вместе. Меня не должно здесь быть, сама понимаешь, - обернувшись, холодно ответил Саймон так, словно был совсем чужим человеком, и решительно вышел в коридор.

- Да какая муха его укусила? – тут же нахмурилась Мила и, подчиняясь спонтанному желанию, встала с кровати. Молодой женщине была присуща горячность, а потому она хотела остановить Саймона, чтобы выяснить, что это с ним такое творится. Однако, сперва Мила была вынуждена надеть халат, и поэтому в коридор она вышла не так быстро, как ей хотелось. Она едва успела заметить, как Саймон, воровато осматриваясь по сторонам, входит в другую палату. Милу он при этом не заметил, в коридоре царил жуткий мрак. Даже лампа на посту дежурного была выключена, а сам он где-то отсутствовал.

Мила глубоко вдохнула прохладный ночной воздух. Пожалуй, глупее некуда было красться на цыпочках вслед за Саймоном, но она сделала именно это. Возмущение и любопытство влекли молодую женщину подобно магниту, а потому она подошла к оставшейся приоткрытой двери и заглянула в щёлку. Мгновением позже в свете тусклого ночника Мила увидела, как Саймон встаёт на колени возле постели Катрины Флетчер и бережно берёт её за руку.

- А? Кто здесь? – слабым голосом спросила Катрина.

- Я. Саймон.

Сердце Милы отчего-то забилось быстрее и при этом ей как-то сдавило грудь. Молодой женщине стало тяжело дышать, но… виной этому было не отравление, а самые банальные чувства. Она ощущала глубокое разочарование. Такое, как будто её предали.

- Ты пришёл? Зря, - между тем сказала Катрина и попыталась приподняться. Она хотела сесть, и Саймон, поправив её подушку, помог ей сделать это. При этом он говорил:

- Ты понимаешь, не мог я к тебе не прийти. По академии столько слухов про твоё ужасное состояние ходит.

- Не надо, не переживай за мою жизнь. Кроме того, если бы не я… Ох, Саймон, столько людей из-за меня пострадало.