Руководящие идеи русской жизни

Итак, выходит, что у нас нет уже Самодержавия? И это утверждается на основании авторитета Министерства иностранных дел. Что же делает Министерство иностранных дел? Опровергло ли оно свидетельство г-на Милюкова? Заявило ли, что кадетский лидер ошибочно понимает действия г-на Извольского и его дипломатических агентов? Ничего подобного г-н Извольский не заявил. Как же тут разобраться народу? Каждый думает, что министр иностранных дел, непосредственно подчиненный Государю Императору, изъятый даже от косвенного подчинения Государственной Думе, существующего для других министров, должен быть осведомлен о том, есть у нас Самодержавие или нет. Значит, Милюков прав?

В Основных законах издания 1906 года, в статье 4 первого раздела, мы читаем: «Императору Всероссийскому принадлежит Верховная власть», а г-н Милюков, ссылаясь на авторитет Министерства иностранных дел, заявляет: «в России нет больше Самодержавия». Чему верить? С чем сообразоваться?

Если верить г-ну Милюкову, то нельзя не сказать, что наше Министерство иностранных дел, по-видимому, гораздо больше заботится о водворении «конституции», как говорит г-н Милюков, чем о достижении русских интересов за пределами России. На всех пунктах наши интересы за границей страдают. В Маньчжурии китайцы уже прямо секут русских, в Персии мы потеряли все, что могли потерять, в среде славянства скомпрометированы по уши, но зато наша дипломатия нравственно поддерживает все перевороты, ниспровергающие «абсолютизм», старается подружиться с младотурками, давая им поддержку, которой они в недрах самого турецкого населения не имеют; в Персии благодаря поведению нашей дипломатии выдворяется шах, преданный России, и создается правительство с участием наших революционеров, но зато «конституционное». В самой России поведение Министерства иностранных дел создает очевидные помехи для того умиротворения и прекращения партий в Государственной Думе, о котором с таким напряжением всех сил старается Совет Министров.

Не знаем, насколько сознает это Министерство иностранных дел, но мы видим, что его поведение во время вояжа наших парламентариев в Англию, его «признание конституции», окружение господ депутатов почестями, совершенно не оправдываемыми действительным значением вояжеров, — все это теперь набрасывает кучу палок в колеса думского умиротворения. Извольте теперь прекращать раздоры партий в Думе, когда «кадеты» могут прямо ссылаться на авторитет министра иностранных дел в подтверждение своих притязаний на уничтожение Самодержавия! Сколько скандальных сцен, сбивающих Думу с пути работы и толкающих ее в борьбу за Верховную власть, подготовил г-н Извольский своим «официальным признанием конституции». Его ли дело, однако, вмешиваться во внутреннюю политику России и брать не себя роль какого-то насадителя конституции вместо того, чтобы охранять заграничные интересы России и не допускать хоть вмешательства иностранных держав в наши внутренние дела? А ведь поведение Англии в этом последнем отношении начинает переходить все границы и напоминает те вмешательства, которые делались державами во внутренние дела погибающей Польши XVIII века…

Весьма вероятно, что Министерство иностранных дел не сознает того зла, которое совершает. Но России, Русскому государству, Государственной Думе и правительству от этого нисколько не легче.

И вот мы говорим, что если нельзя требовать от г-на Милюкова, чтобы он не стремился, в пределах закона, к уничтожению Самодержавия, то уж, во всяком случае, недопустимо какое бы то ни было — сознательное или бессознательное — содействие этому со стороны министров Его Величества. Они должны бы знать, что служат Самодержавной Верховной власти Государя Императора, а не какой бы то ни было другой любезной им «конституции».

Наше умиротворение и должно начаться с того, чтобы правительство твердо знало, какое у нас государство, какая власть, какие права этой власти, и показывало это гражданам. Без этого правительство и само не может действовать, без этого оно не может давать и того тона политической жизни страны, какой безусловно необходим для умиротворения и перехода из революций в период правильного развития.

Вопрос о Верховной власти должен перестать быть «вопросом», и никаких сомнений относительно характера ее не должно существовать, если мы желаем, чтобы Русское государство не кончило в наши дни полным распадом. В настоящее время, накануне возобновления законодательных работ, мы должны особенно желать, чтобы правительство не только не допускало среди своих членов таких «выступлений», как было со стороны министра иностранных дел, но приступило к работе по выяснению точного смысла Основных законов 1906 года, на что одно лишь правительство Государя Императора имеет практическую возможность ввиду того, что инициатива изменений Основных законов принадлежит исключительно Государю Императору.

Во что превращает себя Государственная Дума