Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Часть 2. Апостол: Деяния. Послания. Апокалипсис

Далее Стефан начинает сильными чертами изображать величие Моисея как избавителя, чудотворца, пророка, законодателя и посредника между Богом и еврейским народом, указывая при этом на непослушание, которое проявлял еврейский народ по отношению к Моисею и Богу. Факт, что один из дравшихся евреев грубо оттолкнул Моисея с укорительными словами: Кто тебя поставил начальником и судьею над нами? (Деян. 7, 27) – Стефан обобщает, относя его к целому народу в том смысле, что слова одного были выражением неблагонадежного и жестоковыйного направления духа целого народа. Сего, отвергнутого народом, Бог, однако, поставил не только начальником и судьей, но и избавителем (Деян. 7, 35). Стефан представляет здесь Моисея прообразом Мессии, Которого также отвергли евреи.

Стефан приводит далее пророчество Моисея, в котором он указывает на имеющего прийти Мессию, прообразом Которого он является[34]. Вспоминая Синайское законодательство, Стефан говорит, что Моисей получил заповеди Божии через Ангела, говорившего с ним (см. Деян. 7, 38). В Книге Исход изречение закона Моисею приписывается Самому Господу, но Флавий приписывает это Ангелу, что согласно и со словами святого апостола Павла[35]. Может быть, здесь имеется в виду опять «Ангел Господень», то есть Второе Лицо Пресвятой Троицы.

Ложные свидетели утверждали, что Стефан не перестает говорить хульные слова на закон, – Стефан же здесь восхваляет закон, называя его «живыми словами» (см. Деян. 7, 38), то есть такими, в которых заключается действующая живая сила.

Далее Стефан укоряет евреев за их непослушание Моисею, напоминает о том, как они жалели об оставлении Египта, как сделали себе золотого тельца, в чем видно влияние египетского язычества, обоготворявшего быка Аписа.

Стефан, ссылаясь на пророка Амоса[36], укоряет затем евреев, что во время сорокалетнего странствования по пустыне они служили воинству небесному, то есть поклонялись солнцу, луне и звездам. Он прямо называет имена языческих божеств, которым поклонялись в пустыне евреи, отступая от служения истинному Богу. Это Молох – сирский и ханаанский идол, под именем которого обоготворялось солнце, как плодотворное начало жизни на земле, и Ремфан или Рефан – коптское название обоготворявшейся арабами, финикиянами и египтянами планеты Сатурн, как символа времени (см. Деян. 7, 39–43).

Далее Стефан оправдывает себя от обвинения в том, что он не переставал говорить хульные слова на святое место сие (Деян. 6, 13), то есть на храм. Он говорит о святости скинии, а затем о построении Соломоном храма (см. Деян. 7, 44–47). Но Всевышний не в рукотворенных храмах живет, – говорит далее Стефан (Деян. 7, 48) и приводит слова пророка Исаии о том, что Бог вездесущ и не ограничивается храмом[37]. Этим пророческим изречением Стефан разбивает заблуждение отживающего иудейства, будто Иерусалимский храм – это единственно возможное место истинного богопочитания. Это то же, что сказал Христос самарянке: Поверь Мне, что наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу (Ин. 4, 21).

Вслед за тем, начиная с 51-го стиха, Стефан изменяет тон защищающегося на тон обвиняющего своих неправедных судей. С воодушевлением пророка он указывает этим представителям еврейского народа на их нечестие, выразившееся в том, что они сделались предателями и убийцами пришедшего к ним Праведника, предвозвещенного пророками, то есть Мессии (Деян. 7, 52).

Он называет их, как это делали и древние пророки, жестоковыйными, то есть непокорными, упорными и своевольными, а также людьми с необрезанным сердцем и ушами (Деян. 7, 51). Это было особенно обидно, ибо иудеи тщеславились своим обрезанием, а в понятии необрезания заключалось понятие нечистоты и язычества.

Стефан напоминает им о том, как они всегда противились Духу Святому (Деян. 7, 51), что выражалось в постоянном избиении евреями посланных к ним Богом пророков, и укоряет их в неисполнении закона.

Они рвались сердцами своими от гнева и скрежетали на него зубами, слушая столь сильные обличения (Деян. 7, 54). Стефан же, объятый Духом Святым, возводит очи свои к небу и видит славу Божию и Иисуса, стоящего одесную Бога (Деян. 7, 55), о чем сейчас же и говорит вслух, как смелый исповедник, называя Иисуса тем именем, которое Он Сам любил употреблять, – Сыном Человеческим, в согласии с общеизвестным пророчеством Даниила[38].

Это довело ярость присутствующих до последней степени. Они увидели в этом богохульство. Затыкая уши свои, чтобы не слушать его, они устремились на исповедника и, выведя за город, стали побивать его камнями.