Руководство по сведению мужчины с ума

Секс не означает отношения. Это не значит жить вместе к лучшему это или к худшему. В ее глазах такие вещи приносят только больше боли. Постоянство было нереальной шуткой. Ничего не вечно, на самом деле. Вы наслаждаетесь тем, что у вас есть в течение дня, и забываете об этом в следующий момент. Это был лучший способ жить. Примешайте сюда что-нибудь еще, и вы просто настроите себя на неудачу.

Бренна проскользнула в свою собственный домик, с облегчением глядя на голые стены и спартанскую мебель. Здесь нет вычурного дизайна. Одна лампа, один стол, один стул, одна двуспальная кровать. Только необходимое. На кухне у нее была одна тарелка, один набор посуды и один стакан. Это все, что ей было нужно для дома. Дом Гранта был чистым, но в нем было достаточно хитрого декора – ковер, статуя, настенная картина, полка для книг – чтобы она почувствовала беспокойство. Ее желудок сжался при виде этого. Такие вещи могут легко превратиться в горы бесполезного мусора.

И она просто не могла так жить.

Бренна вытащила пару джинсов из своей маленькой груды чистого белья и скользнула в них, добавив пару балеток, а затем собрала волосы в растрепанный пучок. Теперь она презентабельно выглядела и чувствовала себя более похожей на себя, увидев свой собственный освежающий запасной домик.

Они все еще должны были работать вместе. Секс этого не изменит. Она могла вести себя так, будто между ними ничего не изменилось. На самом деле ничего не было, кроме того, что теперь она знала, каким он был забавным в постели и имел отличный, жесткий пресс, который напрягался, когда она целовала его, и волосы, которые идеально подходили для ее пальцев, и язык, который знал, как работать с ее пирсингом.

Бренна вздохнула. Почему он был настолько наивен в сексе?

***

Элиза перевернулась на кожаном диване и сильнее прижалась к подушке, ее глаза были закрыты. Она была в том прекрасном состоянии, когда ты уже проснулся, но еще не готов вставать, и так как никто не пришел, чтобы разбудить ее, она могла бы поспать немного дольше. Девушка подтянула одеяло повыше и прижалась к подушке, готовясь вернуться к своим снам.

На ее лицо упала тень, через мгновение ее сонный разум отреагировал, и она открыла глаза.

И ахнула, садясь вертикально и с удивлением откидываясь назад, прижимая одеяло к себе.

Мужчина – незнакомец – нависал над диваном. Он был высокий, но не до смешного. Мускулистый. Широкие мускулистые плечи и рельефные руки. С развитыми мышцами груди. У него было телосложение борца, и это противоречило его лицу, которое было почти модельным. Угловатое, с квадратной идеальной челюстью и крепким, твердым носом. Его глаза были ярко-синими и окружены густыми черными ресницами. Волосы были подстрижены очень коротко.

И он весь был в пирсинге и татуировках. Девушка увидела пирсинг в носу. В ушах виднелись кольца-тоннели и кольцо на левой стороне нижней губы. Его руки были по локти покрыты татуировками. И он был одет в черное. Все это вместе заставляло его выглядеть угрожающим и неприступным, если бы не эти бесчеловечно красивые глаза. Мужчина был великолепным и при этом зловещим, и все же таким привлекательным для нее.

Он тоже смотрел на нее, словно очарованный. Действительно смотрел, как будто разглядывал.

И Элиза захотела прикоснуться к своей щеке и отвернуться, стыдясь. Что если бы он увидел... ее? Ее пальцы дергались от необходимости набросить ее длинные волосы на лицо и скрыть столько, сколько сможет, но она не могла двигаться.

– Извините, – сказал он низким, грубым голосом. – Я не хотел вас будить. Я искал человека, который разместил это объявление. – Он поднял газету, чтобы показать ей. – Я здесь, чтобы подать заявку.

Элиза уставилась на газету, ее взгляд снова передвинулся к нему. Ее губы безмолвно шевелились, единственное, что она сумела из себя выдавить, было тихим писком бедствия.

– Я...

Его рот изогнулся в улыбке, и девушка была ошеломлена тем, насколько он был великолепным. Темная загорелая кожа, пирсинг, татуировки и небесного цвета глаза. Он был самым красивым мужчиной, которого Элиза когда-либо видела. И он с интересом смотрел на нее, его взгляд двигался по ее длинным, запутанным волосам и лицу.

Как будто она была привлекательна и не выглядела заспанной.

– Я Роум, – сказал он ей, расширяя улыбку, и протянул ей руку, чтобы пожать.

Элиза просто смотрела на него.

Эти голубые глаза изучали ее дольше, а затем ожесточились. Парень забрал руку назад.

– Я не собираюсь причинять тебе боль. Я здесь, чтобы подать заявление на работу.

Причинить ей боль? Роум думал, что она испугалась? Элиза должна что-то сказать. Двигаться. Сделать хоть что-то. Бренна бы посмеялась над тем, насколько все это смешно, а потом болтала бы с ним по-дружески. Элиза знала ее всего несколько часов, но уже обожала ее за то, что она была всем, чем не была она сама. Бренна не стеснялась мужчин, не боялась собственной тени. Она не была отвратительным существом, на которое все смотрели или насмехались. Элиза сглотнула и попробовала снова.

– Я...