Руку мне дай...(СИ)

Петунья, складывавшая кирпичи по нарисованному лично чертежу, подмигивала ему и улыбалась, а он, протягивая красные полублоки, старался через раз прикоснуться к ее пальцам. Не потому, что гормоны. Просто это оказалось очень приятно. Понимала Петунья или нет эти его робкие тактильные попытки – было неясно, но, во всяком случае, не препятствовала этому. Вот Лили почему-то раздражалась, когда он пытался взять ее за руку, дескать, они уже давно не дети, за ручку держась, ходить, и вообще, кто-нибудь увидит, а ей уже осточертело слушать нудные нотации подруг с факультета.

После этого он больше не стал прикасаться к ней. Вообще-то, Северус был болезненно гордым и очень обидчивым, хотя в отношении подруги быстро отходил – но как правило, одного раза оказывалось достаточно, чтобы он переставал настаивать на чем-либо.

И сейчас радость всячески пыталась выплеснуться из него, и ей нужен был выход, хотя бы вот такой – притронуться еще раз к руке человека, который подарил ему надежду, что все у него будет хорошо!

В июне, едва сдав экзамены, он написал Люциусу письмо, в котором просил забрать его из Хогсмида – не хотел отправляться домой Хогвартс-экспрессом. В поезде ехала вся школа – наверняка кто-то обязательно сострил бы насчет подштанников или начал доставать – Северус не был уверен, что сдержится, и не покалечит кого-нибудь. В последние дни сдачи СОВ он вообще не выходил из спальни, сидел на Успокоительных зельях и повторял про себя не сметь идти искать этих уродов. Чувствовал, что в этом случае плюнет на все, подстережет, будет рвать их зубами и ногтями, и тогда ему точно конец. Диплома не получит, да еще и в тюрьму угодит. Мальсибер и Эйвери теперь таскали ему еду и сопровождали повсюду по приказу Люциуса, которому кто-то тем же вечером наябедничал про идиотское происшествие через камин.

Люц не стал ни о чем расспрашивать и явился в назначенное время в трактир Розмерты, где его ждал вконец задерганный Снейп со скудным багажом. Просто взял за плечо и вывел из помещения, а потом аппарировал в Тупик Прядильщика. В доме как раз лежала больная Эйлин. Колдомедик, вызванный Люциусом, сказал, что осталось ей немного. Да она почти и не приходила в себя…

Малфой не пожалел бы денег на лекарства, но Северус отказался и безразлично подумал, что может, это и к лучшему, что мать умрет. Больше не будет мучаться, и его ничего не будет держать, в крайнем случае. Дома на него напала какая-то апатия, как это бывало почти всегда на каникулах.

Раньше он все лето проводил, валяясь на кровати с книгой, за исключением тех дней, когда Лили снисходила до коротких встреч и прогулок с ним. И чем старше они становились – тем короче и реже были эти летние рандеву.

Когда мать умерла, Северус даже не удосужился известить Малфоя, хотя тот убедительно просил его, собираясь помочь.

И без помощи аристократа все сделали нормально, мир оказался не без добрых людей. Да, папаша-магл был сволочью, но вокруг, оказывается, жили вполне себе приличные люди. Тоже, как и Люциус, хотели помочь и помогли ведь.

И Петунья… она же обычная магла, а не побрезговала его обществом, его пыльным захламленным домом, кормила его, чистила, мыла и приводила в порядок дом, тело и душу.

И чего он так зациклился на чистокровности, то бишь, своей полукровности?

Оказалось, что все зависит вовсе не от крови и статуса, а от степени человечности, доброты, сочувствия и желания поддержать, протянуть руку помощи...

В магическом мире друг у него оказался только один – Люциус Малфой. Богатый блондин и не скрывал, что Снейп ему интересен – и как потомок угасшего древнего рода Принцев, и как талантливый зельевар. Северус подозревал, что если бы не приближающаяся война, Люциус бы принял полное участие в его судьбе и дальнейшей карьере. Конечно, не без выгоды для себя. Но это было правильно и по-слизерински.

Малфой не стал бы загонять его в Долги жизни, просто сотрудничал бы с ним, получал свою долю выгоды и не шантажировал ничем и никем.

Хороших специалистов в зельеварении выпускалось катастрофически мало, раз банальное средство от прыщей на основе гноя бубонтюберов считалось величайшим открытием. Что тогда говорить о человеке, способном запросто переработать сложный и громоздкий рецепт в более удобоваримый и менее затратный по ингредиентам и времени приготовления?

Или создать новое заклинание и придумать в комплект к нему особое, подходящее лишь ему контрзаклятие? Правда, Северус пока придумал лишь несколько заклятий, и у него хватило ума не хвастаться, что тот же Левикорпус его собственное детище.

Просто он видел несколько раз, как на квиддиче игроки, сбитые с метлы бладжером, стремительно неслись к земле, ломая себе кости и зарабатывая сотрясения. И подходящего заклятья, чтобы остановить падение не было, хотя таких несчастных случаев насчитывалось сотни и тысячи.