Румбик: первые шаги. Дилогия (СИ)

--В общем-постановляю: Румбик, вместе с Земелей и Плёткой-идут послезавтра на массовое дело на главном рынке Тавроса. Там начинается большая месячная ярмарка и стоит немного денежек нам “набить”. Да и нашему “громиле-любовнику”, неплохо бы посмотреть как зарабатывают нормальные “шелесты”-без мордобоя и криков, с призывами жертвами стражи. Всё ясно?-обратилась Хозяйка ко всем присутствующим,-Ладно, надеюсь что под присмотром старшаков ты будешь не столь буен...-И продолжая хихикать она поднялась что бы уйти.

Когда все стали расходится, Румбик, что-бы не объяснять дочерям Хозяйки где данные ими ему вчера вещи, предпочел выскочить из помещения одним из первых. Его правда довольно скоро догнал Плётка и дав несколько советов по поводу будущей ярмарочной работы, посоветовал как следует за эти дни выспаться, потому что зачастую ярмарочные “шарманки”, развод глупцов, бывает продолжаются вплоть до следующего утра и выходить утром на новое дело следовало на свежую голову.

Радостный что всё обошлось, новоявленный “шелест” на всё услышанное кивал головой и периодически поддакивал, а в конце-даже пообещал немедленно как следует выспаться и завтра по барышням не ходить, имено на последнем особо настаивал ехидный Плётка.

Дальше были лишь бытовые хлопоты: в таверне Румбик попросил кладовщика показать дочерям Хозяйки выданные ему, выстиранные и сушившиеся возле печей, вещи. Если заберут-ура! Если нет...он пока ещё не придумал что, но что-нибудь им пообещает взамен, с “первой доли” в настоящем деле.

Разобравшись с мозолившими глаза ”вещественными доказательствами” его вчерашнего позора, радостный воришка буквально помчался в свою ночлежку на старые склады: в любое другое время ему там было противно находится, но сейчас, именно в этом помещении был для него рай-место для глубокого спокойного сна и безмятежного отдыха. Все мысли у него были о предстоящем мероприятии на ближайшей месячной ярмарке...Всё с Анной закончилось ведь хорошо?

Юноша конечно же ошибался: Анна Коллода бегала весь день по-знакомым и в который раз рассказывала одну и ту же историю с новыми подробностями- “о любострастном маниаке"-давно за ней следящем и приплывшим специально ради неё из дальних стран, о его домогательствах иноземных, бесстыжих и яростных-сперва в лавке книгаря, и о том, как он обманом проник в её с батюшкой дом, потом связал огроменного лакея, победил в схватке на палашах её отца и заперев старика в подсобном помещении-стал страстно, в “кастильском стиле”, добиваться взаимности и хоть минутки любви донны Анны...И Как после нескольких часов безумной страсти он клялся ей в “любви до гроба”, однако она была непреклонна и ему пришлось бежать от сотен стражников... в ночь...По пути, он кажется десяток из них приколол или проколол-Анна точно не помнила: ”Но он мне поклялся умереть под копытами разъяренного быка, если Я не буду его!“

И теперь, рассказывающая всё это опешившим подругам Коллода младшая, искренне боялась что в одном из районов Тавроса вскоре найдут её загорелого, огромного красавца, с мускулатурой матёрого циркового гимнаста и гривой иссиня-чёрных волос. По известной, лишь девушкам недавно вышедшим из отрочества и не успевшим ещё полностью войти в спелую женственность, причинам, Анна запомнила своего несостоявшегося кавалера именно таким...

Подруги Анны однако больше хихикали и крутили пальчиками у виска, а некоторые, наиболее острые на язык, даже стали утверждать что чуть-ли не сами слышали от экономки семейства Коллод, которой в тот вечер не было в доме, но которая дружила с "тёщей младшего брата кузена сводной сестры отчима" лакея, пострадавшего в том бою, что всё было совсем не так: Анька просто “сняла” за деньги какого-то залётного безденежного кавалерчика и думая что папик ейный уехал по делам-привела его к себе в дом. Однако тут неожиданно её батюшка возвернулся и она, одним ударом-отправила лакея в “отруб”, а отца, в темноте-закидала одеялами и перинами, после чего бросила опешившего старика в сарай...Сама же, с полюбовником энтим, до утра “плясала”...хи-хи-хи!”

Соседи, слышавшие часть побоища происходившего во владении Коллод, качая головами, рассказывали: ”Отец видно разуверился выдать Аньку замуж и предложил ей обвенчаться с лакеем, а она тому слуге-каааак “отказала”, прямо черпаком в лоб. А потом и сваво отца полночи гоняла по дому-чтоб глупости неповадно было предлагать. Старичина даже на улицу выскакивал-боялся что догонит и прибьёт! Такой испуганный и шебутной был.”

Стража, получившая от бывшего секретаря гегемона по серебрянной монете на брата, была кратка: ”Что-то было...То ли их кто обидел, то ли они кого, ”того”-обидеть вздумали...Тишина и неясность! Покрыто мглой.”