Румбо

— Так это. Ты плыл по собственным венам, а сейчас — достигаешь мозга, — безразлично прокомментировал Гаврила, — и только что тебя самим собою вставило. Ты сам свой наркотик: берёшь часть себя — и возвращаешь приходом неистовым. Мазохист-естествоиспытатель. Батарейка мохнатая. Пизда с бородой.

— Попробуй воспротивиться себе, говноед! — ущипнул клювом за ухо сокол Гриша.

— Полижи засранку, прошу тебя! — виляла лобком половина женщины.

— Кут-кут-кут-куда это мы собрались в такую рань? — травил Кроепед.

— Фетишист! Бурундук! Педрило! — возмущалась Бабадятел.

— Стоп! Стоп! Стоп! ААААА!! — Румбо ударил себя по ушам.

Тишина.

Это невидимая комната смеха.

Комната смеха, в которой выключили свет.

В абсолютной тьме не видно кривых зеркал, но всё равно — они незримо присутствуют.

Бам!

…

Ах, что я…

…

Поднял голову, морщась от боли.

Освещение сзади. Он на асфальте.

Больно в ноге, и бок, бок помяли. Плечом еле двинешь.

Что произошло?..

Румбо сел на бетонные ступени крыльца, на котором очнулся. Потёр глаза. Ощупал гениталии.

Что произошло?..

…

Опять жжёт…

Нет, только не снова, не надо!

Только начал привыкать к новому телу…

А это что? У него еще не кончились патроны?!

Брызнуло крошкой стекло. Вжался в кресло, провернул, едва не сломав, ключ в зажигании. Нажал рукой педаль, сдвинул рукоять на drive. Нажал педаль, удерживая руль. Удар, еще удар, и скрежет: наехал на что-то! Плевать, лишь бы вырваться.

Двигатель взвыл надрывно. Всполохи пламени пузырили эмаль на капоте. Автомобиль соскочил на бордюр и застрял, взрыв колёсами грунт.

Вывалился наружу. К чёрту одежду: топор, главное, взял. Покатился по масляной грязи бурьяна.

Выскочил на проезжую часть.

Ослепили фары. Никто не сигналил.

Удар.

Лезвие высекло из асфальта искры.

Идиот, зачем не повернул ручку?!

Успел подумать.

Селодмать.

…

Так вот оно что.

Сбило машиной, похоже.

Но, вроде, кости все целы? Может, ребро, правда…

Сбили машиной, но как он оказался здесь?!

Встал, и прочитал на табличке у дверей: 67-я городская больница, приёмный покой.

Вот оно что.

Похоже, те кто его сбил, подвезли всё же до больницы — и выбросили.

Надо же, жалостливые какие.

Он встал и долго стоял, опершись лбом о стену.

Неясное, но очень пугающее чувство узнавания волной колыхнулось в мозгу.

…Где я?.. Кто я?..

Обрывок воспоминания, случайно блеснувший в грохочущих валах забвения.

Трудовое deja vu в пустом помещении без света.

Эй!..

Он узнавал эту больницу.

Из морга этой больницы забирали они гроб с Маугли.

Здесь он впервые увидел медсестру 3ою.

Совпадение?..

Но откуда это отчётливая уверенность, что точно знаешь теперь судьбу свою наперёд, но только не можешь вспомнить?

Это прошлое с обратным знаком: память о будущем.

Она заложена в генах, возрождающихся в который раз сквозь миллиарды световых лет.

Нет. В больницу нельзя: там обнаружат его радиацию.

Значит, надо схорониться в берлоге и залечивать раны.

Но, похоже, демонам известен путь его наперёд?

Эге, а это что такое?..

Топор!

Ну надо же, на ступенях крыльца валяется топор с жёлтой пластиковой ручкой.

Румбо поднял его и постучал обушком в обитую стальным листом дверь.

Молотки

— Кто там? — спросили из-за двери примерно через минуту.

Женский голос. Видимо, медсестра.

— Отворите… меня сбило машиной, — что так дался ему этот голос?

Тишина. Дыхание неслышно.

Она стоит за дверью, не двигается: иначе услышал бы.

Попытался представить себе её. Молодая ещё баба, толстая, возможно, в очках. Сладострастная, но стыдливая. И временами истеричка.

Впрочем, возможно и нет: тронутая климаксом уже поджарая крашеная блондинка с упрямым ртом. Любит минетить, и не скрывает этого. Санитары за глаза зовут её тётей Сосей.

Уж открыла бы.

— Эй! — Румбо стукнул лезвием в дверь, — девушка, откройте: мне плохо!

Дверь отворилась.

В несвежем белом халате и зелёных штанах стояла 3оя.

Взглянула на него вскользь, словно 5 минут как расстались, бросила буднично:

— И сюда добрался, надо же. Ну, чего стоишь? Проходи, — она включила свет, завела его под руку, завозилась с засовом.

Стоял, не понимая, что происходит.

— 3ой, слушай, э… вот так встреча! Я так часто тебя вспоминал…

— Надо же. А я тебя — ни разу.

Неловкая пауза.

— Всё шутки шутишь? Не может такого быть, чтобы ни разу…

— Отчего ж не может? Чем ты такой особенный?

— Как то есть, чем?.. забыла, как мы с тобой…

— Мы с тобой? Что мы с тобой? — она смотрела на него не зло, но как-то отстранённо, словно задумавшись о чём-то своём.

— Что мы с тобой?!.. мы с тобой… да я имел тебя, если хочешь знать! — Румбо схватил её за руку.

— Ты чего, сдурел?.. щас врач пойдёт, увидит, попалит… — она вырвалась, отступила к стене.

— 3ой, кончай дурить… какой на хуй врач?

— Какой, какой… такой… начальник мой, вот какой.

— Люцифер, что ли?

— Сам ты Люцифер… ты чего пришёл вообще? Ты видел, на кого ты похож? В зеркало на себя смотрел?

— 3ой, меня машиной сбили.

— Кости целы?

— И я радиоактивен.

— А вот это мне до пизды. Я от тебя детей рожать не планирую. — она гадко хихикнула.

— Да что ты?..

Румбо снова приблизился, и медсестра отступила:

— Ты чего… изнасилуешь меня здесь, что ли?

— Да. Именно: изнасилую.

— А бомба?

— Чего?!