Румбо

Снова привкус крови во рту и плохо двигается челюсть. И теперь еще в глазах, кажется что-то не то… разводы и вспышки какие-то. Может, это сетчатка скоро отслоится на хрен? И кто за это в ответе?..

Подожди, какую кнопку он тогда нажимал? Вот эту, которая слева — если стоять к стене лицом. Что если теперь нажать соседнюю?

Нажать еще раз?

Он только что мог убежать — и вот опять здесь, и снова с разбитой головой… боль не ощущается: опять анестезия?

Ну, а что, солдат на войне — он разве не такое переживает? Вот разнесло ему осколком бедро, выполз из зоны обстрела, затащили его бойцы за укрытие, анальгетик ширнули: жив и счастлив он.

Счастлив, и не помнит о ране.

Колет, и колет игла… колет и колет. Чтобы не было боли. Чтобы никогда не чувствовать боли.

Но боль возвращается.

Однажды, когда лекарство закончится, боль вернется.

И час этот близок.

Так жми же на кнопку, несчастный: что ты теряешь теперь!..

Вагон качнуло, поток пассажиров толкнул в спину.

Он стоял в тамбуре пригородной электрички, с запотевшими от множества выдохов стеклами. Двери с шипением разомкнулись: толпа повалила как стул после каши.

Румбо вынесло на платформу небольшого вокзала; ядом алела вывеска «Барсук», а чуть правее Румбо заметил автобусный круг и магазин «Елда».

На этот раз тепло, даже жарко. Листва деревьев настойчиво шелестит над головой. Пахнет сиренью и папиросами. Румбо одет в белую сорочку с черными свастиками и штаны крокодиловой кожи. На ногах — вполне приличные туфли, почти не разношены, кажется. В кармане нащупал бумажник и складной нож.

— Ну, с ножом-то я не пропаду! — радостно щелкнул лезвием, ногтем проверил заточку клинка, — покромсаю гада, запыряю свинью!

А что в бумажнике?

Три штуки рублей денег, кредитная карточка с намалёванным пин-кодом, водительские права на имя Анатолия Жмерина… можно жить!

Ах, как славно, что не убоялся ты нажать кнопку, Румбо! Теперь ты — Анатолий Жмерин, ты при ксиве, и у тебя есть нож: авось, не пропадёшь!

Окрыленный, он шагал по аллее вслед за сошедшими с поезда. Ментов, вроде не видно. Тихий городок — или даже посёлок. Зря не посмотрел название станции, но возвращаться уже не хотелось. Стемнело, тёплый ветер приятно ласкает затылок. И что-то особенное такое в воздухе… ну, конечно… это запах моря!

Так это — город у моря! У моря, где круглый год тепло! Где никогда не выпадает мерзкий колючий снег, где нет склизкой грязи и предательского льда под колесами. Где не воет в вентиляционных шахтах северный ветер, не жжет нос и уши, не налипает обледенелой коркой на зеркала.

Зеркала… он посмотрел на свое отражение в витрине и обомлел: на безволосой голове его Лёха и Нерест оставили рубцы своими кастетами. Отметины пугающе свежие, напоминают витиеватые росчерки стилизованных молний.

Приметная внешность… а, впрочем, плевать: шрамы красят мужчину.

Как, всё же, удачно у него это вышло… а ты, дурачок, боялся Ада.

А здесь хорошо, как в Сочи.

Насвистывая, Румбо шел по вечерней улице.

Сейчас бы взять напрокат автомобиль — недорогой, невзрачный какой-нибудь — проехаться по округе, присмотреть комнату. Только выяснить, сколько денег на карточке. Если они вообще там есть. Найти банкомат, во всяком случае. А кроме карточки у него рубли. А что это вообще за страна, разве известно? Он слышал в электричке разговоры по-русски? Нет. Возможно, это не рублевая зона. Возможно, это вообще… Так, а это что?!

На доске объявлений Румбо узнал расплывчатый овал своего лица с восклицательной подписью. Он приблизился, желая прочитать бледный шрифт, но вышедшие из дверей люди заставили его отпрянуть.

Это были: Ефим Тимофеевич, 3оя, Лёха и Нерест.

Шумно переговариваясь и не обращая на вжавшегося в стену Румбо внимания, они сели в BMW и плавно тронулись, смешавшись с потоком. Румбо проводил глазами габариты машины.

Похоже, он в розыске. Надо срочно изменить внешность. А как? Срезать себе кожу с лица, как у Лёхи? Гм…

А вся эта шарага — отдыхает тут, что ли? Трудовой отпуск, мать их?!

Надо, пожалуй, рвать когти. Вглубь материка — если это не остров.

Для начала, попытаться достать велосипед, а лучше еще — мотороллер. В приморских городках всегда разъезжают на скутерах. Найти супермаркет и покараулить у входа… Или нет… может, лучше, наоборот — остаться здесь, смешавшись с толпой туристов? Тут наверняка их много. Среди туристов закосить под местного, среди местных — под туриста. А врагам не придет в голову, что я — рядом. Они же в отпуск поехали: то есть, с работы проч. Откуда же мне, их клиенту, здесь взяться? Прошли мимо, не заметили… да, но как быть с объявлением на стене? За что разыскивают, вот бы узнать… убил мясорубкой врача, не иначе… смешно?.. надо вернуться, прочесть, но возвращаться страшно. Может, лучше на станцию? Поездом приехал — поездом уедет. Но на станции дежурит патруль, и фотографии эти — наверняка там расклеены. И на магазине… стоп! Магазин же назывался «Елда»! И бар назывался «Барсук»! Значит, он где-то в России! Но где? В Сочи? В Крыму? Где еще у нас тёплое море?