Румбы фантастики

Подобное прочувствовал и я. Руки должны были подчиняться мне, я их заставлял работать. Но что-то было выше моих приказов. Для меня это явилось подсознанием, для тебя — приказы Центра.

Человек, приняв информацию, должен ее переработать, осмыслить. А чтобы осмыслить, ему необходимо слово. Мозг должен построить нужные ассоциативные цепочки, опробовать ассоциации через речевой аппарат, потом снова послушать — правильны они или нет. Человеку времени достаточно, чтобы успевать обдумывать и сообщить результаты, скажем, собеседнику. Машине же нет надобности в столь длительном процессе. Даже когда построение ассоциативных цепей идет со скоростью света, слово формируется в секунды. За это время машина с колоссальной скоростью обрабатывает свои «да-нет», не давая ни малейшей возможности, чтобы опомниться.

— И если бы не запрет, то машина вовлекла бы в работу и ту часть, в которой хранилась информация о наших Я? — продолжил мысль Сухов.

— Она практически стерла бы ее, как это произошло с предыдущими моделями, — сухо проговорил Глебов. — Я повинен в том, что не учел подчиненности вашего сознания перед машиной. Не учел и того, что ваше Я находилось, практически, в небытии. Вы спали. И в конце концов связь вашего сознания с памятью о вас разрывалась, и вы без сожаления отдавали машине свое Я.

Глебов выговорился. Он довел свою догадку до логического осмысления и тотчас же почувствовал неимоверную усталость.

— А что же сейчас?

— Что сейчас? — не сразу отозвался Глебов. Сухов повторял свой вопрос. — А-а, — понимающе протянул Глебов, — сейчас роль машины и обработчика информации я взял на себя.

— Выходит, мы с тобой одно целое? Этакое двухголовое гомо-сапиенс-электрикус? — лукаво поинтересовался Сухов.

Глебов по привычке вскинул голову на собеседника и поспешно снова опустил: Сухова не могло быть перед ним, потому что перед ним находились только блоки с его памятью.

— Электрикус, говоришь? — задумчиво проговорил он. — Что ж, может быть, и электрикус… Да! — спохватился он, — поздравляю тебя с днем рождения!

— С каким же это днем? — иронично переспросил Сухов. — С рождением нового вида?

— Да нет же! С твоим настоящим днем рождения. Сегодня тебе исполнилось 96!

— Я, конечно, не женщина, но тоже па-апрасил бы не уточнять возраст… Хотя… Выходит, я спал почти год? — изумился Сухов.

— Но этот год, как и твои девяносто шесть, — ничто перед твоим бессмертием! — с пафосом проговорил Глебов.

— Спасибо, утешил. На девяносто седьмом Кащеем сделал… — Сухов оставался таким же ироничным и даже немного брюзгой, каким был при жизни… Впрочем, ему не подходит определение его сущности в прошедшем времени. Он мыслит, чувствует, переживает, следовательно — живет.

Виталий Пищенко

Командировка

Встретились они неожиданно. Снегурочка ойкнула, маленький Черт отскочил в сугроб, а Дед Мороз осторожно поставил на снег мешок, с подарками и озадаченно сдвинул на затылок шапку вместе с выглядывавшими из-под нее молодецкими кудрями.

— Здравствуйте, товарищи. Вы от какой организации?

Снегурочка и Черт переглянулись, но ничего не ответили.

— Я потому спрашиваю, что, может, у нас маршруты одинаковые, — пояснил Дед Мороз, — втроем все же веселее…

— Вы знаете, я как-то… — Снегурочка растерянно развела руками. Черт независимо смотрел в сторону.

— Так вы что же, без путевок? — обрадовался Дед Мороз. — Ну, так пойдемте вместе. Мигом управимся. А командировочные я вам отмечу, не беспокойтесь, — заторопился он, — сразу же после праздника к нам в завком приходите, все сделаем, как надо! Согласны?

— Согласна, — кивнула головой Снегурочка.

— Не возражаю, — неожиданно густым басом ответил Черт.

— Тогда бежим на такси, — Дед Мороз взял в руки мешок, — вон машина стоит. Нам на Новый жилмассив.

— Я с металлургического, — рассказывал Дед Мороз, устроившись на переднем сиденье такси. — Люди у нас хорошие, работать умеют. Вот в завкоме и решили лучших с Новым годом поздравить. Боюсь только, не опоздать бы. У вас часы точно идут? — обратился он к водителю. — А то я пока рукава этого балахона подниму, — Дед Мороз тряхнул рукавами шубы, — полчаса пройдет.

— Отстают на полминуты, — ответила Снегурочка, бросив быстрый взгляд на запястье.

— Ох, и часы у вас! — восхитился Дед Мороз.

На тонкой руке Снегурочки светился циферблат невероятной формы. Внутри часов что-то позванивало, по окружности стояли странные четырехзначные цифры, яркой звездочкой горел рубиновый огонек. Слова Деда Мороза неожиданно смутили Снегурочку. Она покраснела и уткнулась в окно такси с таким видом, будто впервые видела ночной город, залитый огнем фонарей, радужными переливами елочных гирлянд, помигиванием светофоров…

— Приехали, — шофер остановил машину возле шестнадцатиэтажной громадины.

— Сейчас, сейчас, — Дед Мороз пытался засунуть руку в карман, безнадежно затерявшийся в складках гигантской шубы, — сейчас, минуточку…

— Я заплачу, — неожиданно вмешался Черт, щелкнул пальцами, в машине явственно запахло серой, а в руках водителя появилась новенькая банкнота.