Скорбь генерала Тиктака все нарастала, будто стервятник, пожирала его, отрывая кусок за куском. Генерал и представить не мог, что способен на такие переживания. Он не мог бы сказать, сколько времени провел в оружейной мастерской, потроша собственные внутренности алмазными щипцами в попытках отыскать таинственное Нечто, причинявшее столь невыносимую боль. Тиктак вскрыл обшивку, переломал стальные ребра, вывел из строя множество смертоносных механизмов, но ничего не нашел. Можно подумать, эта штука — такая же умная и хитрая, какой была Рала, и умеет двигаться.
Наконец он прекратил поиски. В гневе отбросил щипцы прочь. Гнев, да, гнев — вот и все, что ему осталось. Ему хотелось драться. Хотелось крушить. Хотелось убивать. Генерал Тиктак направился в Театр красивой смерти. Уж теперь-то он сделает все, чтобы этот мрачный день стал еще мрачнее.
Подкровная лодка снова остановилась.
— Где мы? — спросил Смейк.
—
—
—
—
— И что теперь? — спросил Смейк.
—
—
—
—
—
— Понятно. Чтобы подключить инструменты?
—
— И что будет потом?
—
—
—
Смейк вздохнул.
—
—
— С удовольствием! А что, кончается энергия?
—
—
Театр заметно опустел. Зрители все еще метались в панике на трибунах, но кто-то, очевидно, отдал приказ солдатам заняться эвакуацией театра.
Рольф и Урс вернулись на арену к Румо и Ушану, к ним присоединились Олек Дюнн, Тсако Красенбор и Биала Бухтинг. Стали обдумывать план действий.
— Рано или поздно трибуны опустеют, — заметил Ушан Делукка. — Им останется только запереть ворота, и железные болваны изрешетят нас стрелами. Пора выбираться.
Олек Дюнн стрелял из пращи по солдатам на зрительских трибунах.
— Надо пробраться на ярус медных болванов, — сказал он в промежутке между бросками. — Прикончим их — выиграем войну.
— Их не прикончишь, — возразил Урс. — Они медные. Это самоубийство.
Вдруг по театру разнесся вопль, еще более отчаянный и исполненный ужаса, чем крики зрителей на трибунах.
На арену выбежал Укобах, размахивая руками.
— На помощь! — вопил он. — Румо, помоги!
Вольпертингеры, солдаты, медные болваны — все замерли на месте. Следом за Укобахом из ворот, привлекая к себе всеобщее внимание, выскочило красное чудовище на длинных лапах.
Гигантский паук остановился и огляделся. Затем завертелся на месте, перебирая всеми восемью лапами и размахивая крыльями.
Укобах, задыхаясь, приблизился к Румо и его друзьям.
— Это Укобах. Он помог вас освободить, — представил его Румо.
— Очень рад, — учтиво поклонился Ушан. — Но скажи-ка, Укобах, кого это ты с собой притащил? — И он небрежно указал шпагой на чудовище, капавшее слюной.
— Это паук, — отвечал Укобах, прячась за спиной Румо. — Гигантский крылатый паук. Понятия не имею, что за идиот его выпустил!
Рибезель во главе маленького отряда пожилых, но решительно настроенных вольпертингеров шагал к Театру красивой смерти. На ближайшем перекрестке путь им неожиданно преградила целая армия.