Румо, или Чудеса в темноте

— Как ощущения, Смейк?

Смейк вышел из лодки. Прошел сквозь стенку, как призрак, по-другому он не мог объяснить, как очутился снаружи. Никаких люков не открывал.

— Это не совсем верное объяснение, Смейк.

— Произошло смешение молекул в результате симпатетической вибрации.

— Двери-то мы давно изжили.

Смейк инстинктивно стал дышать жабрами.

«Я дышу кровью, — думал он, — мертвой кровью».

— Ну, хватит уже про кровь!

— Что за навязчивая идея?

— Сосредоточься на противнике.

Противник. Противник кружил прямо над ним, там, где исчезнувшие крохи предполагали найти контакты для инструментов и провести ауратическую операцию. Монстр выворачивался наизнанку, вертелся вокруг своей оси, выпускал слизь, делался то прозрачным, то снова серым или черным, словно неустанно напоминая о том, как опасен.

— Послушай-ка, Смейк! — окликнула исчезнувшая кроха номер один. — Вот что мы выяснили: перед тобой — смертельный вирус, это плохо, но ты заразиться не можешь.

— Точно?

— Да, чтобы заразить кого-то, вирусу нужно попасть в кровоток. Ты размеры сравни. И, что самое главное, это последний экземпляр в организме, насколько нам известно.

— Ладно.

— Но…

— Что но?

— Вирус все-таки может тебя убить.

— Похоже на то.

— Просто массой возьмет. Опять-таки сравни размеры. Теперь внимание: хорошая новость.

— Неужели?

— Ты тоже можешь его убить.

— И как же? — недоверчиво спросил Смейк.

— Подчиняйся животным инстинктам.

— Каким еще животным инстинктам? Откуда они у меня?

— Ты сродни одному из самых опасных животных на планете, Смейк.

— Как это?

— Ты смертельно опасная боевая машина.

— Ужас океана.

— Акула, Смейк!

— Не забывай, Смейк: ты акула.

ПЕСТРЫЕ ЛЕНТЫ

Ушан Делукка знал наверняка, кого генерал Тиктак убьет следующим. Снежного Урса.

Ушан Делукка превосходно разбирался в боевых искусствах и шахматной игре, поэтому ему нетрудно было все рассчитать. Генерал Тиктак — самая могущественная и подвижная фигура на шахматной доске — ферзь. Если мыслить стратегически: кто из противников наносит наибольший урон его солдатам? Румо и Рольф, Урс и Тсако, Олек и Биала. И, разумеется, Ушан Делукка. От лап этих вольпертингеров стражники театра мерли как мухи.

Значит, следующим ходом Тиктак захочет устранить кого-то из них. Румо? Нет, он слишком далеко, Рольф куда ближе к генералу. Тсако — ближе, чем Рольф. Олек — ближе, чем Тсако. А Биала — ближе, чем Олек. Но ближе всех — Снежный Урс.

Повернувшись спиной к железной машине, Урс дрался сразу против пятерых. Нет, их уже только четверо. Сделав пару шагов, Тиктак устранит одного из опаснейших врагов. Логичный ход.

Ушан живо представил, что арена театра — это шахматная доска. Что делают, когда одна из важнейших фигур под угрозой? Жертвуют пешкой. Вот единственный выход. Кто станет пешкой, пожертвованной вместо Урса? Разумеется, он сам — Ушан Делукка.

Ушан отбросил шпагу — в этом бою шпага не понадобится. Ему и вовсе никогда уже не понадобится шпага. Ушан решительно зашагал к генералу. Какую легкость и силу он при этом ощущал! Никогда в жизни он не чувствовал себя лучше.

Молниеносный выпад Урса — еще одним противником меньше. Ушан знал: боец он превосходный. Но на арене театра Урс превзошел сам себя. Очень может быть, Снежный Урс когда-нибудь станет лучшим фехтовальщиком Вольпертинга, а то и всей Цамонии — в этом Ушан не сомневался.

— Эй! — крикнул учитель фехтования, остановившись прямо позади генерала Тиктака. — Эй, генерал Тиктак! Так тебя зовут?

Стальной великан медленно обернулся к Ушану.

— Да, [тик] это я. А ты кто [так] такой?

— Меня зовут Ушан Делукка.

— Очень рад, — генерал слегка поклонился. — Скажи, Ушан Делукка, почему [тик] ты явился ко мне без оружия? Потерял [так] шпагу? Или рассудок?

— Нет, — усмехнулся Делукка, — мне терять больше нечего.

— А как же жизнь? — удивился генерал. — Она тебе [тик] не дорога?

— Ах, я ею не особенно дорожу, — отозвался Ушан. — Жизнь мне по большей части в тягость, особенно в плохую погоду. К тому же во мне жизни больше, чем ты можешь вообразить.

— Что ты хочешь [так] этим сказать? — не понял Тиктак.