Румо, или Чудеса в темноте

Смейк пристально уставился на своего двойника. Ну да, это он, его отражение. Выглядит немного уставшим, но ничего удивительного — после недавних приключений. Неужели он так постарел? Да, вот как он стал выглядеть. Но… минуточку! Откуда эти крохотные морщинки под глазами? Еще утром их не было! Или были? Да точно не было! Не очень-то ему по вкусу такое отражение! Будто неудачная восковая фигура.

Так вот о какой правде идет речь!

Смейк глазам не верил. Между тем морщин становилось все больше. И еще больше. Под глазами двойника появились огромные мешки.

— Погоди-ка… — пробормотал Смейк.

— Теперь усек? — ухмыльнулся двойник. — Невеселая картина, верно?

Смейк все понял. Никакая это не восковая фигура. Это он сам через десять или двадцать лет. Вот как он состарится.

Кожа двойника становилась суше, серела, все больше покрывалась морщинами, пятнами и бородавками.

Смейк содрогнулся от ужаса. Двойник ухмыльнулся, оскалив зубы. Они пожелтели и казались длиннее: десны воспалились, оголив коричневатые корни. Из побелевшей десны на стол вывалился гнилой почерневший обломок зуба.

— Опля! — усмехнулся двойник.

Двойник перегибает палку, — подумал Смейк. Он видел, как постарел, а теперь ему показали собственную смерть.

— Хватит! — взмолился Смейк, не в силах оторвать взгляд от страшной картины. Кожа двойника сморщилась и стала рассыпаться, будто истлевшая ткань. От лапок остались только кожа да кости. Вот и они начали отрываться и падать кусками. Смейк видел собственный скелет и сухожилия.

— Перестань же! — Смейка душили слезы.

— Не выйдет, — возразил жуткий двойник. — От правды не убежишь. Рад был с тобой посидеть. Запомни главное, братец…

Двойник наклонился вперед, страшно оскалив гнилые зубы, и прошептал:

— Они придут, чтобы забрать тебя.

Раздался жуткий хохот. Двойник хохотал, пока не проглотил голосовые связки, а нижняя челюсть не шлепнулась на стол. Из дыры в горле вывалился серый язык, упал на стол и рассыпался в пыль. Смейк отчаянно закричал.

— Господин прикажет подать еще чего-нибудь? — услышал Смейк. Он обернулся. Сзади, ехидно уставившись на него, стоял карлик-официант.

— Что?

— Я спрашиваю, подать вам еще чего-нибудь? Не прикажете ли сыру?

— Нет, спасибо, — выпалил Смейк и вновь оглянулся на двойника. Но на соседнем стуле уже никого не было, а на столе не оказалось ни зубов, ни челюсти. Видение исчезло.

— Да, правду бывает трудно принять, — снова заговорил официант. — Ложь куда приятней. Это известно каждому, но, когда вся жизнь вот так пронесется перед глазами, начинаешь думать по-другому. Принести счет?

— Да! — рявкнул Смейк. — И побыстрее!

Смейк задыхался, пот катился с него градом. Наконец карлик вернулся и проводил Смейка к выходу, когда тот расплатился.

— Потерпите немного, скоро полегчает. А потом и вовсе почувствуете, будто заново родились. — Карлик зловеще усмехнулся. — Отныне ваша жизнь изменится, уж поверьте! — крикнул он вдогонку Смейку, едва тот скрылся в потемках. — Прощайте! Дважды сюда еще никто не приходил.

НА ТРОПЕ ВОЙНЫ

Наутро Смейк поспешил покинуть Винную долину. Ночью он почти не сомкнул глаз. Если же это ему удавалось, он снова и снова видел перед собой внезапно постаревшего двойника, который шептал: «Они придут, чтобы забрать тебя».

Времени терять нельзя. Сколько его уже прошло даром на Чертовых скалах, будь они неладны! Пока он тут потягивает вино, дурит путешественников карточными трюками да проедает деньги в трактирах, жизнь проходит мимо.

Той ночью ему явился еще кое-кто: доктор Оцтафан Колибриль. Этот сон вселял в него надежду: теперь он понял, что невольно двинулся в ту же сторону, куда ушел доктор после встречи в лесу. Когда Колибриль заразил Смейка знаниями, он умолчал об одном побочном эффекте: Смейк жаждал все новых знаний. Его обуревала тяга к науке: находя ответы на одни вопросы, он тут же задавался новыми, и ответить на них мог только доктор.

«Если готовность цамонийских пчеломаток к тактильному контакту имеет взаимосвязь с передачей информации через растения, то нельзя ли изобрести особый язык для пчеловодов, который позволил бы уговорами стимулировать производство меда?»

«Если инструменты подкровной лодки исчезнувших крох способны заставить биться мертвое сердце, где именно находятся контакты, к которым их следует прикладывать?»

«И если можно заставить биться мертвое сердце, не это ли первый шаг в борьбе против безжалостной судьбы, так наглядно продемонстрированной жутким двойником?»

Следовать за Колибрилем — это значит бросить вызов судьбе, объявить войну смерти. А уж к войне ему не привыкать: недаром же он был военным министром князя Хусайна Йенадепура! И вот, вызвав в памяти образ тщедушного ученого, Смейк твердо решил: хилому гному срочно требуется внушительный союзник для борьбы с могущественной смертью. Смейк желает — нет, он просто обязан как можно скорее отправиться следом за доктором в Туман-город.

БУШУЮЩИЕ РЕКИ И ДЕМОНЫ-ПЕРЕВОЗЧИКИ