Румо, или Чудеса в темноте

Румо научился выполнять захват (прямой выпад, затем — финт), батман (сильный удар в середину шпаги соперника сбивает с ног), вертикальные, горизонтальные, спиралевидные удары, радикальное обезоруживание (его придумал Урс). А есть еще прием с двумя шпагами крест-накрест, защита спины (удар шпагой из-за спины), «удар тореадора» (удар в сердце через шею) и «бешеный торнадо», требующий особой подготовки. Румо учился не только делать выпады, но и отражать их. То и дело друзья тренировали удар из положения лежа, который особенно любил Урс. Он научил Румо орудовать клинком в этом положении, защищаться, даже если тебя привязали за лапу к дереву, закопали в землю по пояс или ты увяз в болоте. Румо овладел приемом «кинжал и шпага», а также безоружным боем, состоящим из прыжков, сальто и перекатов — на случай, если лишишься шпаги. Урс и Румо сражались в кронах деревьев, будто обезьяны перепрыгивая с ветки на ветку, фехтовали в густых зарослях, на скользких поваленных деревьях. Учились фехтовать, стоя в болоте или в реке. Урс говорил: «Никогда не знаешь, где на тебя нападут. А вдруг зимой, когда увязаешь в снегу, или на обмерзшей мостовой, ночью на шаткой лестнице, в кромешной темноте? В реальной жизни все не так, как на схемах в учебнике. Скорее, окажешься на краю утеса, над бушующим морем, да еще под градом». Поэтому тренировались они при любой погоде. «Любая погода хороша», — говаривал Урс.

ДВА СНА И ОДНА ЗАГАДКА

По ночам Румо попеременно видел два любимых сна: в первом он — принц Хладнокров, спасающий принцессу Ралу из когтей разнообразных чудовищ и злодеев. В другом — новый чемпион Вольпертинга по фехтованию, свергающий с пьедестала Ушана Делукку, постаревшую легенду, — разумеется, на глазах Ралы и всего класса. Подобно тому, как на Чертовых скалах он раз за разом видел во сне план Смейка, теперь Румо представлял себе, как расквитается с Делуккой за унижение и укол в нос. Сперва прикинется простачком, сделает несколько неуклюжих выпадов — пусть учитель потеряет бдительность. Тут-то Румо покажет все, на что он способен, задаст Ушану Делукке так, что клочки полетят. Тот еще будет умолять Румо занять его место.

Жажда мести по отношению к Ушану отличалась от той, что Румо испытывал к циклопам. Он не хотел кровопролития: ему довольно обезоружить противника изящным взмахом шпаги, тем самым унизив его. Фольцотану Смейку понравился бы этот сон.

Румо вспоминал Смейка: как там поживает его толстый учитель? Вольпертинг наверняка пришелся бы ему по вкусу, попади он сюда, ведь боевые искусства в этом городе изучают еще в школе. Из него бы даже вышел отличный преподаватель стратегии и цамонийской истории войн. Румо скучал, но особенно за Смейка не волновался: выжил на Чертовых скалах — выйдет сухим из воды.

Зевнув, Румо вспомнил последнюю загадку Смейка: «Что одновременно становится длиннее и короче?» Свечка? Нет, свечка становится лишь короче, но не длиннее. Может, это что-то абстрактное? Так и не найдя ответа, Румо погрузился в сон.

IV. ДОРОГА СМЕЙКА

Смейк очень скоро пожалел, что оставил Румо. Обзывал себя полным идиотом, по первой прихоти отказавшимся от всех удобств, которые обеспечивало его общество. Теперь приходилось самому добывать пищу, разводить огонь и готовить. И ведь это еще далеко не все, на что способен закаленный в бою вольпертингер. Но ничего не поделаешь: Смейк разыграл свою карту и теперь должен мириться со своим положением.

Он стал убеждать сам себя, как здорово, что Румо его больше не подгоняет и он волен делать привал при всяком удобном случае. Однако пришлось провести несколько по большей части холодных и бессонных ночей: развести самый обыкновенный костер у него не вышло, а странные звуки, доносившиеся из леса, не давали глаз сомкнуть.

Так прошла неделя. Совсем обессилев, Смейк вдруг наткнулся на караван гномов из Мидгарда. Переходя от виноградника к винограднику, те нанимались собирать ягоды. Смейку пришлось применить все свое красноречие, чтобы гномы уступили ему одну из повозок. Едва ли доводы Смейка о том, что он превосходный сборщик винограда, прозвучали убедительно, но добродушные гномы пожалели червякула и взяли с собой.

Виноградники понравились Смейку куда больше, чем дикие леса Цамонии. К собственному удивлению, он и впрямь вскоре наловчился собирать виноград быстрее гномов — не зря же у него четырнадцать лапок.

От виноградника к винограднику караван неспешно продвигался на северо-запад. Сегодня гномы собирали урожай, а завтра шли дальше. Из Орна в Тентиселлу, из Вестшпица в Грюбецаль, из Нижнего Пакунта в Верхний, из Веллинга в Муменштадт, из Цанталфигоры в Эббинг. Физический труд и кочевой образ жизни оказались новым испытанием для Смейка.