Румп: Настоящая история о Румпельштильцхене (ЛП)

Тётушка Ида рассмеялась, прикрывая рот руками.

— Да ничего с твоими штанами не случилось, причина в тебе, — сказала Хэйдел.

— Я ничего не сделал.

— Роберт, посмотри на себя, ты вырос! — сказала Ида, смеясь и качая головой.

Я перестал прыгать и чуть не упал:

— Я что?

— Ты ещё удивляешься, с твоим-то аппетитом! — сказала Хэйдел. — Даже коровы столько не едят!

Я посмотрел на себя, а потом взглянул на Иду. Когда я только к ним пришел, я с трудом доходил ей до груди, а теперь мой нос равнялся с её плечом.

— Но я не могу вырасти, — всё ещё не веря, говорил я.

— Теперь можешь, — рассмеялась Ида. — Кушай кашу, пока не остыла!

Я был очень рад и в то же время смущен: я вырос! Может быть, это произошло, потому что я узнал своё имя? Должно быть, поэтому.

Я был так счастлив, что и думать забыл обо всем остальном: о прядении, о золоте, о румпеле и о том, что пообещала мне Опаль. То, что я вырос, заставило меня поверить, что и всё остальное переменилось. Возможно, я уже не был так околдован?

Тем утром я съел две миски овсянки, набив живот так, что тот чуть не лопался. Я практически ощущал, как расту! На половине третьей миски Ида начала рассказывать сплетни с рынка.

— Королева ждет ребенка, — восторженно сказала она.

Я подавился кашей, закашлялся и выплюнул её.

— Надеюсь, что он не будет таким же уродливым как отец, — проворчала Хэйдел.

— А кто сказал, что это будет мальчик? — спросила Ида. — Возможно, родится маленькая принцесса.

У меня свело живот, я отодвинул миску с кашей. Я уже не слышал разговоров тётушек, на меня нахлынуло странное чувство. Я ощущал, как маленькие ниточки внутри меня разрастались, сплетались вместе, крепко обвивая всё во мне. Это был румпель — моё проклятие.

Это ощущение не покидало меня весь день.

Моей единственной надеждой было то, что если я буду прятаться, то и не узнаю о рождении малыша, тогда не придется его забирать. Тётушки жили далеко от Королевства. Мелкие новости до них не доходили, однако большие всегда, а рождение наследника-это большая новость! Шанса на то, что я не узнаю о рождении ребенка, не было. Нужно было уходить, уходить далеко и жить одному.

Это должен был быть счастливый день. Я вырос.

Но я думал только о том, что сходил с ума. 

Есть желание, но нет возможности

Я решил не отправляться сразу в дорогу. Пройдет почти год, прежде чем ребенок родится, можно и подождать. Летняя жара спала, листья начали желтеть, а мои тетки уехали торговать. Они обменивали свою пряжу, ткани и гобелены на зерно, картофель, морковь и лук. Ида вернулась с бушелем яблок и горшком меда, что было расточительством, по мнению Хэйдел, но даже она не могла скрыть своего восторга от яблочных пирогов и горячих булочек с медом.

Я облизывал губы при виде всей этой снеди, заготовленной к зиме, думая, что у меня достаточно времени, чтобы перезимовать тут.

Однажды утром, с первыми заморозками, Хейдел попросила меня помочь ей с работой. Она вообще редко говорила со мной, так что это уже показалось мне странным, но ее просьба была еще более странной.

— Самое время передвинуть гнезда фей.

— Гнезда фей? Передвинуть?

— Нужно выдворить фей до того, как они уснут на зиму, когда им будет уже лень возвращаться.

— Почему бы просто не передвинуть их, пока они спят?

— Ты когда-нибудь будил фею от зимней спячки? Несусветная глупость. Мы передвигаем их, когда они устали, но еще не спят.

Я наблюдал, как Хэйдел, прихрамывая, подобрала нечто на первый взгляд похожее на обычное гнилое полено. Когда она поднесла его ближе, я заглянул внутрь и увидел, по меньшей мере, сотню роящихся фей. Они зевали, обнимали друг друга или укутывались листьями, перьями и клочками шерсти. Казалось, они не замечают, что их уносят, или им все равно.

Если бы я знал об этом раньше, то мог бы убрать фей подальше от дома и прииска. Весна на Горе могла стать даже приятным временем года.

— Подержи-ка, — велела Хэйдел, — я соберу остальные, и мы вместе отнесем их на новое место.

Она осторожно передала мне гнездо и отошла за другими. Подобрав пучок травы, она протянула руку среди веток и вытащила спутанный клубок, похожий на птичье гнездо, но утепленный шерстью и в форме правильного шара. Еще одно гнездо из листьев и веток свисало с дерева, как корзина. Она завернула его в передник.

Я посмотрел на полено в своих руках. Одна фея сонно выпорхнула из отверстия, она щебетала и принюхивалась как белка в поисках пищи и приземлилась на мою руку. О, нет. Вылетела еще одна фея и еще, пока половина гнезда не очнулась от сонного оцепенения и не стала ползать по моим рукам и лицу, щебеча и повизгивая. Очередная фея сползла мне на нос, обвила руками ноздри и заглянула внутрь. Ее крылья защекотали мне нос, и я чихнул, остальные тут же взвились в воздух. Но вскоре они опять приземлились на меня и продолжали исследовать.

Хэйдел обошла дерево и замерла, глядя на меня.

— Думаю, было бы лучше дождаться, пока они совсем заснут, — сказал я.

— Не двигайся! — прошипела она.

— Не двигаюсь.

— Не шевелись.

— Не шевелюсь.

— Не болтай!

Я закрыл рот.