Румынские сказки

Тот, конечно, спорить не стал: отдаёт козу, забирает телегу. Потом попутных телег дождался, к одной из них свою привязал и отправился восвояси, а Дэнилэ с разинутым ртом на месте остался.

— Ладно, — сказал себе Препеляк. — Его-то, по крайности, здорово я обставил…

Потащил он козу на ярмарку. Но коза козой остаётся! Так во все стороны дёргает, что вовсе ему опостылела.

— Поскорей бы до базара добраться, — думает Препеляк. — Отделаюсь от шелудивого чёрта.

Идёт он, идёт, а навстречу человек с базара возвращается с гусем под мышкой.

— Здорово, добрый человек! — говорит Дэнилэ.

— Дай боже здоровья!

— Не хочешь меняться? Бери у меня козу, давай взамен гусыню.

— Вот и не угадал. Не гусыня, а гусак. Я на семя его купил.

— Давай сюда! Я тебе тоже доброе семя дам…

— Коли добавишь чего, может, и уступлю. А нет, так счастье моим гусыням: такое потомство заведу через него, что только держись!

Словом, туда-сюда, один прибавляет, другой уступает — просватал-таки козу Препеляк! Хватает он гусака и дальше шагает, к городу. Приходит на ярмарку, а гусак у него в руках гогочет во всю глотку: га-га-га-га!!!

— Вот те на! От чёрта избавился, на батьку его напоролся! Оглохнуть можно. Ничего, сейчас и тебя поженю, негодник этакий!

Рядом человек кошелями торговал. Променял Дэнилэ гусака на кошель, что на длинных ремнях на шее носят. Берёт он кошель, крутит, вертит в руках, потом говорит:

— Фу ты, пропасть, чего ж я наделал! Была пара волов таких, что любо-дорого посмотреть, а остался с пустым кошелем, Ну и ну! Ведь не впервой я в дорогу пускаюсь! А сегодня словно чёрт разум отнял.

Походил, походил он ещё, глаза на ярмарку пяля, и домой побрёл. До села добрался, прямо к брату спешит, чтобы его порадовать:

— Здравствуй, брат!

— Добро пожаловать, Дэнилэ! Долго же ты на ярмарке пропадал!

— Да вот так, брат; туда поспешил, обратно людей насмешил.

— Ну, а вести какие из города несёшь!

— Не ахти какие. Волы мои, бедняжки, сгинули, словно их не бывало.

— А что, зверь какой напал или выкрали их тебя?

— Какое! Своей рукой их отдал, брат.

Рассказал Дэнилэ всё, как было, по порядку, с начала до конца.

— Словом, — говорит, — чего там долго болтать? Была пара волов, а теперь один кошель, да и в том ветер свищет.

— Да, по правде сказать, большой ты простофиля!

— Так-то оно так, брат, зато теперь набрался я ума-разума. Хотя и то сказать, толк-то какой?

Коль есть умишко,
В мошне нет лишка.
Коль мёд есть сладкий,
То нету кадки.

На, бери себе кошель, мне, всё одно, нечего с ним делать. Но Христом богом тебя заклинаю, в последний раз ссуди мне телегу с волами: дровишек из лесу привезу жене и детям, а то у них, у бедняжек, огня развести нечем! А уж там будь что будет, не стану тебя больше тревожить.

— Тьфу! — сплюнул брат, выслушав его до конца. — Видать, господь населил эту землю кем смог. Ступай, бери телегу, только знай, что в последний раз.

Дэнилэ больше ничего и не надо. Сел в телегу, погнал волов. Приехал в лес, приглядел дерево потолще, вплотную подал телегу. Не выпряг волов и дерево стал рубить, чтобы сразу оно в телегу свалилось. Уж таков был Дэнилэ Препеляк! Тюкает он по дереву, тюкает и — пырр! Свалился тяжёлый ствол, телегу в щепки, волов насмерть!

— Ну вот! Тут я и брата подвёл! Что теперь делать-то? Я так думаю, что хорошо, то не худо: Дэнилэ напутал, Дэнилэ и распутывай. Может, уломаю брата, и даст мне кобылу. Ускачу на ней куда глаза глядят; жену с ребятишками оставлю на милость всевышнего.

Сказал и пустился в путь. И, по лесу идучи, заблудился. Долго плутал, пока наконец, не найдя дороги, набрёл на какой-то пруд; увидел лысух на воде; запустил в них колуном, чтобы хоть одну птицу убить, отнести брату в подарок… Лысухи, однако, не будучи ни слепыми, ни мёртвыми, улетели; колун пошёл ко дну, а Препеляк стоит на берегу, рот разинул.

— Эх! Не везёт мне сегодня! Вот так денёк! Видать, кто-то за мной по пятам ходит!

Пожал он плечами и дальше пошёл. Брёл, брёл, еле дорогу отыскал. Тут припустил он рысью. Топ-топ, топ-топ, приходит в деревню к брату и такую околесицу несёт — ни в какие ворота не лезет.

— Брат, пособи мне ещё и кобылой, верхом волов погонять! Ливень сильный прошёл по лесу, и такая теперь грязь да гололедь — на ногах не устоишь.

— Эх ты, — отвечает брат, — видать, в монастырь тебе идти надо было, а не среди людей жить, всем досаждать, жену и детей мучить. Вон отсюда! Ступай, куда глухой колесо отнёс, а немой кобылу погнал, чтоб духу твоего здесь больше не было!

Кобылу уж Дэнилэ-то знает куда гнать — волам поклониться и с телегой попрощаться. Вышел он во двор, схватил топор, вскочил на кобылу, и поминай как звали! Когда спохватился брат — ищи ветра в поле! Уже Препеляк у пруда, колун свой ищет, и тут-то припомнились ему слова брата, что, дескать, ему бы, Дэнилэ, монахом быть.