Руна на ладони

Света рванулась вперед, выпустив ножны. Стремительно наклонилась на ходу, подхватила одну из пластин. Вскинула над головой — по ладоням тут же резануло такой болью, что дыхание оборвалось…

Но до Хильдегард оставался всего один шаг. Мастерица рун уже поворачивалась к ней, прижав одну руку к груди, а вторую вытянув перед собой.

И Света, хоть в глазах темнело от боли, не позволила себе разжать пальцы. Слишком много ненависти плескалось внутри, слишком много горя…

Пластина стекла с глухим звуком опустилась на голову Хильдегард. В последний момент мастерица рун успела вскинуть протянутую руку, пытаясь защититься от удара — и стекло прибило ладонь этой руки к её собственному лбу.

А следом у Светы сами собой разжались пальцы. По запястьям уже лилось что-то теплое, и все тело сводило от дикой боли.

Оглушенная Хильдегард покачнулась. Отдернула ото лба руку, так и не дотянувшуюся до Светы, неверяще посмотрела на ладонь.

И тут же с дикой яростью глянула на Свету. Красивые губы растянулись в оскале.

Стекло стоймя упало на половицы между ними. Завалилось с глухим звоном, так и не разбившись, проехалось по доскам той стороной, на которую упало.

Один его край ударил по пальцам ног Светы — но сквозь мучительную боль, сводившую руки до плеч, она ничего не почувствовала.

Второй край гулко хлопнул по ногам Хильдегард над коленями. Мастерица рун покачнулась. Прошипела:

— Ты… все ты! Но все равно…

И начала заваливаться назад, на окровавленное тело у неё за спиной.

Рука Хильдегард, перед этим коснувшаяся лба, дернулась вперед. Левая ладонь её снова легла на грудь, накрыв одну из плоских деревянных бусин в ожерелье. Сама мастерица рун прогнулась, словно пыталась одновременно и устоять — и дотянуться до Светы.

Но не получилось. Рука, скрючившись, застыла, и Хильдегард повалилась на тело мужчины, залитого кровью. Светло-рыжие волосы мастерицы рун внезапно побелели. Цветком, выросшим ото лба, по лицу вдруг расползлись завитки морозного инея. Потекли к подбородку, к шее…

Она упала на Ульфа, с ужасом осознала Света.

И, задыхаясь от режущей боли в руках и слабости, сделала шаг к Хильдегард, чтобы оттащить её от тела мужа.

А потом вдруг поняла, что там лежал не Ульф. Плавали в багровой луже пряди волос — светло-каштановые с рыжиной, как у Торгейра. И сапоги на нем были не те, ноги не той длины…

И вот тогда, со страхом, ощутив, как по коже течет холодный пот, она перевела взгляд на белый сугроб под окном. Сглотнула, покачнулась, узнав вдруг видение, которое пришло к ней как-то раз, когда рядом был Ульф.

Человек, покрытый слоем инея и льда. С рукой, протянутой в её сторону.

Сзади в дверь вдруг стукнули. Кто-то неуверенно спросил:

— Конунг? Там обрушилась стена, люди кричат про колдовство. И у тебя какой-то шум. Может, ты все-таки выйдешь?

Если промолчу, сюда могут ворваться, мелькнуло у Светы. А здесь Ульф. Значит, этого нельзя допустить.

Она, спотыкаясь, шагнула к выходу. Стянула с шеи ножны, развернула их, заодно посмотрев на свои ладони. Их и впрямь разрезало, и глубоко. Руки были красными от крови, с запястий текло…

Голова тут же закружилась, перед глазами начало темнеть. Света закусила губу, глубоко вдохнула. И заставила себя взяться за ножны. Так, чтобы накрыть ладонью вырезанную на них руну Наудр.

Рана поперек ладони ответила мозжащей вспышкой боли. Но пальцы все-таки сомкнулись.

Она сделала ещё один шаг. Кое-как распахнула левой рукой дверь, держа в правой ножны. Увидела в проеме изумленные лица высоченных мужиков — и торопливо, задыхаясь от слабости, сказала на местном наречии:

— Стоять тут! Все — молчать! Нет — входить! Никто — нет входить! Завтра говорить!

А потом, навалившись всем телом, захлопнула дверь, вяло обрадовавшись тишине, что за ней стояла. Задвинула засов — и пошла, покачиваясь, к телу Ульфа.

К белому сугробу под окном.

Шла и думала.

Он покрыт льдом — значит, Хильдегард использовала на нем руну Исс. Руна Исс — просто черта. Хоть как её не переворачивай, она так и останется чертой. Если Ульф ещё жив…

От этой мысли внутри вдруг вспыхнула ярость. Он жив, молча решила Света.

Он жив!

— Он не может уйти, — прохрипела она на своем родном языке, уже опускаясь на колени — прямо на ледяную корку возле тела.

И окровавленными руками попыталась счистить с него лед.

Алое легло на белое…

Ладони обожгло холодом, зато мозжащая боль в руках чуть поутихла.

Но там, где только что прошлись её руки, корка из льда и инея поднялась ещё выше. Покрылась красноватыми узорами, впитывая кровь — и видно было, как быстро нарастают новые слои ледяных кристалликов и пушистого инея. Уже цветные, в розовых завитках.

Это лед руны, подумала Света. Он не уйдет просто так…

И она, задыхаясь и покачиваясь от слабости, начала чертить руны прямо поверх тела. Одну за другой, выбирая те, что могли помочь.

Окровавленными пальцами.

Алым по белому.

Руна Кауна — Свет и Поиск.

Руна Венд — Радость. А ещё Изгоняющая боль.

Руна Дагр — Рассветная.

Руна Матсюр — Мужская.

Руна Сол — Поворотная. Руна Солнца и Зима. И она же — Волчья.

Каждую из них, торопливо отчертив дрожащими пальцами, Света тут же накрывала ладонью.