Руническое искусство

Предположение Фризена оттеснило учение Виммера далеко назад и снова заняло на четверть века господствующее положение. Оно было поколеблено лишь новыми находками, особенно находками из Эвре Стабю в Норвегии. Так как обнаруженный там наконечник копья с рунической надписью raunijaz = «испытатель» датируется временем после 299 г. н. э., то руническое письмо должно было существовать уже до появления готов на Черном море (236 г.), и тем более, если наконечник копья был маркоманской работы (см. рис. 35).

Вследствие этого норвежский исследователь Карл Марстрандер в 1928 г. выступил с предположением о том, что руны возникли, вероятно, в маркоманском государстве Маробода, а именно, посредством приспосабливания североэтрусско–кельтского алфавита, который образовался под латинским влиянием на кельтских окраинах Западных Альп, к потребностям германского языка; образцом могли служить письменные ряды типа рядов из Сондрио и Лугано.

К этому предположению присоединился в 1929 г. скандинавский исследователь Магнус Хаммарстрем в Гельсингфорсе. В Германии также многие именитые германисты объявили это скандинавистское учение о заимствовании наиболее вероятным.

Немецкий преподаватель высшей школы Г. Безеке в 1934 г. искал корни возникновения футарка у осевших в области Некера кимвров и тевтонов.

На кимвров указывали также Ф. Альтхайм и Е. Траутман в 1939 г., но не на главное племя; они спрашивали, не могло ли появиться побуждение к созданию футарка по меньшей мере у одной группы кимвром перед битвой при Верцеллах (101 г. до н. э.) в Альпах.

Шведский ученый С. Агрелль оставил после себя опубликованную в 1938 г. работу, в которой он предполагает, что руническое письмо следует сводить к римскому деловому (циркулярному) письму, как оно было обнаружено в Помпеях и в германских свайных погребениях (на римском лимесе). Против всех трех теорий о заимствовании — латинской, греческой и скандинавской — высказывался в 1929 г. немецкий германист Густав Некель. Он говорил, что никто не в состоянии установить истину, так как никто не обходится без того утверждения, что следует вернуться к идее о двух алфавитах, и защищал то мнение, что бесспорные соответствия южных письменных рядов и футарка позволяют объяснить себя, скорее всего, первоначальным родством. Он указывал в 1933 г. на доисторические руноподобные знаки, как, например, на часто встречающийся в древних надписях , который в футарке выступает как руна Tyr, и на священный знак в гроте скалы Экстернштайн. То, что не все руны удовлетворительно выводимы из южных алфавитов, побудило немецкого преподавателя вуза Германна Гюнтерта написать в 1934 г., что противоречивые мнения о происхождении рунического письма в значительной мере должны сводиться к тому, чтобы не проводить строгого различия между руническим алфавитом, с одной стороны, как закрытого, жестко упорядоченного буквенного ряда, и отдельными метками, знаками и религиозными символами, с другой стороны, как они могут быть определены с очень древних времен , ,. Гюнтерт выразил убеждение в том, что древние священные знаки такого рода в отдельных случаях сделались настоящими буквами и письменными знаками в более поздних германских алфавитах. Для подтверждения этого он ссылался на образ действий Вульфилы при создании готского алфавита, когда он заимствовал местные рунические знаки для своего заново составленного, преимущественно основывавшегося на греко–римских буквах алфавита.

Немецкий преподаватель высшей школы Вольфганг Краузе в 1937 г. также высказал мнение, что руны, объединенные в футарк, могут иметь двойное происхождение: как знаки, обозначающие звуки, они позволяют выводить себя по большей части из скандинавских букв, но их понятийное значение коренится в дорунических символах; часть рунических знаков обнаруживает более или менее значительную схожесть с некоторыми доруническими идеограммами; это касается, например, руны t, соответствующей стреловидному символу, который уже в VII в. до н. э. изображался на бастарнских «лицевых» урнах. Это его понимание «двуличности» письменных рун в 1938 г. поддержал Краузе, высказавший мнение о том, что руны, обозначающие f, a, h, s, t, и о, уверенно подтверждают свое применение в качестве идеограмм.

С признанием двойного происхождения рунических письменных знаков — как автохтонного, так и на чужой территории — появилась возможность смягчить противоречие между сторонниками автохтонной природы рун и приверженцами теории заимствования и возник определенный компромисс.

Густав Некель в 1938 г. в качестве основы для него сформулировал следующую мысль: «Употреблению рун в качестве письменных знаков предшествует их употребление в качестве понятийных символов»[25].

О ВОЗРАСТЕ РУНИЧЕСКОГО ПИСЬМА