Рунная птица Джейр (СИ)

***

Боденталь показался, едва они проехали второй поворот дороги – большая деревня, которую тракт рассекал пополам. Ярре, тем не менее, лук не убирал, а все потому, что Вельфгрид вел себя странно. Опять время от времени рычал, принюхиваясь, лаял по сторонам. Призраки ему, что ли, чудятся?

А потом Ярре понял, что волк тревожится неспроста. Деревня казалась вымершей. Добротные срубные дома, окруженные полузасыпанными снегом заборами, выглядели так, будто их бросили в спешке – у некоторых даже двери не были закрыты. На утоптанном снегу у домов были разбросаны самые разные вещи: посуда, предметы одежды, ложки, детские игрушки. И нигде ни одной живой души. Ни людей, ни животных. Волосы на голове Ярре начали шевелиться.

– Проклятье, мор у них что ли? – пробормотал он.

– А где люди? – спросила Янка, глядя по сторонам. – Никого не вижу.

– Клянусь Хадрив, мне это не нравится, – сказал Ярре, спешился и протянул поводья своего коня княжне. – Жди здесь, я пойду вперед, посмотрю. Вельфгрид, охранять!

– Я с тобой, – запротестовала княжна.

– Нет! Надо выяснить, что тут происходит. Если услышишь мой крик – давай коню шпоры и несись отсюда во все лопатки!

– Ну, уж нет! – рассердилась Янка. – И хватит мной командовать! Раскомандовался.

– Что-то тут не так. Не нравится мне все это.

Громкий близкий удар колокола заставил их вздрогнуть. Ярре поискал глазами – колокольня, высокая срубная башенка, возвышалась справа от них, в дальнем конце деревни.

– Там кто-то есть, – уверенно сказала княжна. – Кто-то ведь звонит в колокол?

– Ага, звонит. Злых духов отгоняет, – ответил Ярре и зашагал по снегу вперед, к колокольне.

Церковь, поставленная на возвышенности в самом центре села, чем-то напомнила ему те храмы, что строили у него на родине – тоже срубленная из бревен, с деревянными панно у входа, на которых были вырезаны сцены из Писания. На крыше были вороны – они не боялись Ярре. Ярре зачерпнул пригоршнью воды из священного колодца у входа, напился, провел влажной ладонью по лицу и шагнул в двери.

В церкви пахло горячим воском, миррой и еще чем-то приятным – и горели свечи. Они горели повсюду: у подножий статуй Творцов мира, у алтаря Всемогущего, в медных шандалах вдоль стен. Горящие свечи образовывали на полу церкви круг, в котором стоял на коленях человек в темной хламиде.

– "Молится", – подумал Ярре и сделал робкий шаг к свечевому кругу. Человек лишь слегка повел головой, но позы своей не изменил.

– Слава Милосердному! – сказал Ярре.

– И мир тем, кто почитает Его, – ответил человек и посмотрел на Ярре. Он был стар, лыс, с окладистой бородой и кустистыми седыми бровями. И глаза его полны страха, подумал Ярре. – Кто ты, отрок?

– Ярре. А ты ведь местный жрец, верно?

– Истинно так. Я отец Коллум, настоятель этого храма. А вот тебе тут не место. Уходи, пока не поздно.

– Ты выгоняешь меня из церкви?

– Нет. Из деревни. У нас беда. Большая беда.

– Я вижу. Почему люди ушли отсюда?

– Потому что в Бодентале больше нет места живым.

– Я не понимаю тебя, владыка.

– Ты не кревелогич, – внезапно сказал жрец. – Северянин. Крепка ли твоя вера, сынок?

– Достаточно крепка, чтобы выслушать тебя.

– Тогда иди за мной.

Жрец повел Ярре в боковой придел, а оттуда в холодные сени, и они вышли на сельское кладбище, обнесенное оградой из природных камней, скрепленных раствором. Ярре вздрогнул – могилы были раскрыты. Почти все. Повсюду были кучи земли, обломки сгнивших гробов, клочья истлевших погребальных покровов. Тошнотворный запах разложения наполнял двор, и даже окрепший к закату ветер не мог унести его до конца .

– Они восстали, – говорил отец Коллум. – Этой ночью, в полночь. Выбрались из могил и начали бродить по Боденталю, стучась в двери и окна домов, в которых когда-то жили. Я видел их, некоторых даже смог узнать.

– Они убили живых?

– Нет, хвала Всевышнему. Но они принесли с собой великий ужас. Утром, едва рассвело, люди покинули Боденталь. Все до единого. Теперь это село мертво.

– Разве такое возможно? – Ярре поежился и не только потому, что на дворе было холодно.

– В Писании сказано: "Черный рог Эзерхорн пробудит ушедших, и станут они владыками земли перед концом времен". Ныне слово Писания сбывается.

– Но я не видел никаких мертвецов, когда ехал сюда!

– Свет дня загнал их в убежища. Они прячутся в пустых домах или под снегом. С закатом все повторится.