Рунная птица Джейр (СИ)

– Под снегом…, – пробормотал Ярре: он вспомнил, как Вельфгрид остервенело лаял на дороге. Волк чувствовал нежить, которую не мог видеть. – Почему же ты не ушел?

– Мое место в этом храме. Я не могу дать осквернить его. Свечи должны гореть. А ты уезжай. Уезжай, пока не стемнело. Пока они не вернулись.

– Я не успею до темноты добраться в Златоград.

Коллум хотел ответить, но тут на пороге храма появились Янка и Вельфгрид. Волку не понравился старый священник, и он зарычал.

– Так, – сказал Коллум. – Сначала восставшие из мертвых, а теперь дьявольский зверь в храме Божьем.

– Вельфгрид не тронет тебя, – заверил Ярре. – И никакой он не дьявольский. Он мне жизнь спас, и этой деве тоже.

– Ныне все смешалось в мире, как и должно быть, – Коллум вздохнул. – Теперь я понимаю. Я сразу почувствовал исходящий от тебя дух северного язычества. Но я был бы плохим слугой Бога, если не позволил бы вам искать приют и убежище в Его доме. Только еды у меня нет.

– У нас есть немного, – заявил Ярре. – Я поделюсь с тобой, если хочешь.

Старый жрец не ответил. Молча принялся менять прогоревшие свечи защитного круга, взяв запасные из ящика у алтаря. Вельфгрид успокоился и, зевнув, лег на пол. И Ярре сразу почувствовал себя в безопасности.

– Я все слышала, – шепнула ему Янка. – Это правда?

– Там за храмом кладбище, и оно все разрыто, – ответил Ярре. – Думаю, нам не стоит никуда ехать, на ночь глядя.

– Что-то мне страшно, – призналась Янка. – Как подумаю, что они будут ходить вокруг храма и выть…

– В приделе есть кровать. Если молодая госпожа устала, она может прилечь и отдохнуть немного, – неожиданно сказал отец Коллум, не поднимая на молодых людей взгляд. – Там холодно, но дров у меня нет.

– Я принесу дрова, – сказал Ярре, но Янка схватила его за рукав.

– Никуда ты не пойдешь! – заявила она.

– Почему?

– Потому что я… не хочу оставаться тут одна.

– Девочка права, – сказал жрец, продолжая возиться со свечами. – Когда придет ночь, вряд ли нам всем удастся поспать. Мы будем молиться, чтобы священные руны на окнах и дверях и этот круг защитили нас от сил преисподней. И спать не придется никому. Очень скоро во всем Кревелоге, а может, и во всей империи никто не сможет спать спокойно.

***

– Мертвецы? – Иган подался на троне вперед, будто плохо расслышал стоявшего перед ним начальника златоградской стражи. – Они говорят – мертвецы?

– Да, ваша светлость.

Иган развел руками и захохотал. Члены Большого совета подхватили этот смех.

– Господь всемогущий! – простонал Иган, обмахиваясь расшитой перчаткой. – Вот вам, милостивые государи, и ответ на вопрос, кем нам приходится править! Толпа суеверного тупого сброда, которая пугается звуков, издаваемых собственной задницей. И где же они видели мертвецов, полковник?

– По их словам, в их деревнях мертвецы поднялись из могил этой ночью и начали ходить по улицам, – начальник стражи помолчал. – Я, конечно, понимаю, ваша светлость, что оно все дико звучит, но вид у этих людей очень испуганный. Их очень много. За Святыми воротами столпился целый табор, умоляют пустить их в город.

– И ты полагаешь, что мы на это согласимся? Пустить толпу немытого мужичья в Златоград? С их нечесаными женами и крикливыми выродками? Да они нам вшей и кровавый понос сюда занесут!

– Однако Господь велит нам проявлять милосердие везде, где есть в том нужда, – заметил Кассиус Абдарко, вставая и опираясь ладонями в стол. – Прояви милосердие, и воспоют о тебе славную песню – так говорит Писание.

Иган почувствовал еще большее раздражение. Сегодняшний день удачным не назовешь, как ни верти. Спал он плохо – всю ночь его мучили кошмары. Снились языки пламени и кровь, которая сочилась из стен и марала его одежду. Утром, едва он проснулся, Болак доложил ему, что ночью в крепости умер цирюльник. Сам умер, скорее всего, со страху, никто его не пытал и пальцем не трогал. Стало ему плохо – и все. А после завтрака сразу Большой совет. Почему нельзя обойтись без этих идиотских советов, на которых каждый кретин пытается показать себя умным и разбирающимся в государственных делах? А теперь монсиньор Абдарко решил поиграть в народного заступника…

– А разве в Писании не сказано: "Воин пускай держит меч, а земледелец идет за своим волом по борозде?", – сказал он не без сарказма. – Место крестьян в полях, и уж никак не в столице. Тем более сейчас, когда припасов и так немного.

– Не следует ссылаться на Писание, чтобы оправдать свою черствость, – ответил инквизитор. – Ваши подданные в беде, и долг герцога позаботиться о них.

– Истинно так, – вздохнул Иган. – Но беженцев слишком много, и нам придется их кормить, монсиньор.

– Церковь возьмет на себя заботу о них, – ответил Абдарко. Раздражение Игана стало еще больше. Инквизитор изображает из себя благодетеля сиволапых, хотя не может не понимать, что герцогу совсем не нравится идея впустить в столицу толпы грязных и голодных мужепесов. В Златограде и без того хватает всякого отребья. Тогда почему Абдарко это делает?