Рунная птица Джейр (СИ)

– Мой принц, – прошептала она, когда Иган вошел в нее. А потом застонала и вцепилась ему в плечо зубами. Эта боль понравилась ему. Он может чувствовать боль так же, как чувствует удовольствие от близости с женщиной. Это жизнь.

Интересно, проклятый Эндре чувствует боль? Стонет ли от удовольствия, когда молодая и красивая женщина умело и нежно водит языком по его возбужденной плоти, когда он изливает свое семя в ее утробу? Или же мертвецы способны чувствовать лишь злобу и ненависть? Или ими владеют страсти, о которых живым просто неизвестно?

– Я живу, – вздохнул герцог, глядя в наполненные слезами глаза Сони.

– Мой принц! Не торопись. Вся ночь впереди…

На ее губах темнела кровь. Его кровь.
Я хочу, чтобы эта боль и это счастье никогда не кончались, подумал он. Никогда…
Соня закричала, извиваясь под ним – а потом стало тихо. На башне Градца ударил колокол. Потом еще, и еще.

– Я люблю тебя, – шепнул он. – Небесные владыки, как я тебя люблю!

– Мой принц желает говорить о любви?

– Больше чем когда-либо.

– Тогда пусть ляжет на спину и закроет глаза, – Соня положила руку ему на грудь, прижалась разгоряченным телом. – А я буду петь для него. Одну очень старую песню, которую когда-то слышала от моей мамы. О самой нежной, самой преданной, самой бесконечной любви. О любви простой танцовщицы и прекрасного принца.

Иган вздохнул, покорно закрыл глаза. Соня прижалась к нему и запела. Тихо, еле слышно. Это была песня на неведомом языке, который Иган никогда прежде не слышал. Он не понимал слов, но голос Сони и мелодия были так прекрасны, что сердце сладко заныло, и слезы потекли у него из глаз. Такого счастья, такого блаженства он не испытывал никогда.