Running Man. Как бег помог мне победить внутренних демонов

Как раз в этот момент я решил, что тоже должен догнать поезд и запрыгнуть в вагон. Но я ничего не сказал своим друзьям-хулиганам. Я понимал, что в случае неудачи или если я испугаюсь, меня засмеют. Примерно через неделю я набрался храбрости пробежаться за поездом и обнаружил, что это гораздо труднее, чем кажется. Перед шпалами торчали камни, а сами шпалы были неудобно расставлены. Я споткнулся и упал дюймах в шести от крутящихся колес вагона. Мне бы тогда следовало сразу же отказаться от затеи, но я продолжил попытки и понял, что если ступать на каждую вторую шпалу, то можно держаться вровень с поездом.

В субботу вечером мама была на работе, и я решил, что пора исполнить задуманное. Я накинул старую армейскую куртку отца, слишком большую для меня (одна из тех немногих вещей, что он мне подарил), и побежал к железной дороге. Приближался поезд. Я спрятался в кустах и смотрел, как проезжают первые вагоны. Когда со мной поравнялся товарный вагон с открытой дверью, я выскочил и побежал рядом с ним. Подпрыгнув, я подался вперед и повалился на пол вагона животом. Несколько мгновений, показавшихся вечностью, я так и болтался, наполовину внутри, наполовину снаружи, пока не нащупал рукой щель шириной с палец и не подтянулся. Перекатившись на спину, я лежал, тяжело дыша и переживая случившееся.

Я был непобедимым супергероем. Как я понял чуть позже, супергероем, оказавшимся далеко от дома.

Радостное возбуждение длилось минут пять. В пустом вагоне не было ничего интересного и пахло мочой. Прошло десять минут, потом двадцать, потом полчаса, а поезд продолжал набирать скорость. Нужно было как-то выбираться из него. Выглянув в открытую дверь, я прикинул, можно ли спрыгнуть. Я представил, как падаю на землю и перекатываюсь, словно герои из телефильмов. Посмотрел вперед и попытался разглядеть мягкое место для приземления, но всюду были только камни, плотная засохшая земля и мелкие кусты – все это слишком быстро мелькало перед глазами. Оставалось только уцепиться за ручку, свеситься из вагона и попытаться опуститься до земли.

Я ухватился за холодную сталь потной ладонью и перевалился через край. Теперь я висел над движущейся землей, а ветер на такой скорости подталкивал меня обратно к вагону. Я понял, что если отпущу ручку, то скорее всего упаду под колеса поезда. Но я уже не мог поднять ноги и забраться обратно в вагон. Хватка постепенно ослабевала. Одной ногой я царапал по земле, стараясь прикинуть, с какой скоростью бежать, когда не смогу держаться. Потом я разжал руку и опустился на землю, быстро перебирая ногами и пытаясь сохранить равновесие. Каким-то чудом мне удалось не упасть, когда мимо проносился поезд.

– Да! – воскликнул я, замедляя бег и вскидывая руки.

Я был непобедимым супергероем. Как я понял чуть позже, супергероем, оказавшимся далеко от дома.

Все еще возбужденный от прилива адреналина, я побежал обратно к Аттике прямо посредине железнодорожного пути. Бежал и надеялся, что вот-вот за следующим поворотом появится уродливое здание с нашей квартирой. Я часто останавливался, чтобы передохнуть, но заставлял себя бежать дальше. Прошло часа два, прежде чем я наконец увидел свой дом. Не успел подняться и плюхнуться на диван, как в комнату вошла мама.

– Я принесла снизу две булочки с корицей. Их испекли вчера, но они хорошие. – Она протянула небольшой бумажный пакет. – Как прошел день?

– Нормально.

– Что-то случилось?

– Ничего.

Это событие казалось мне слишком личным: поездка в товарном вагоне, прыжок из него и несколько миль бегом до дома.

Не думаю, что она наказала бы меня, если бы я рассказал о своем поступке; у меня никогда не было таких неприятностей с матерью. Но это переживание казалось мне слишком личным, и я не хотел ни с кем им делиться: поездка в товарном вагоне, прыжок из него и несколько миль, которые я преодолел бегом до дома.

Перед восьмым классом мать спросила меня, не хочу ли я пожить в семье отца, вместе с мачехой Молли и сводной сестрой Диной, в Калифорнии. Не знаю, чья это была идея. С отцом я виделся несколько раз, и вместе нам было весело: он возил меня в Диснейленд и на пляж. Он не был таким ласковым, как мама, но мне нравилось быть рядом с ним. Я ответил, что не против переезда, а потом пожалел об этом. Провожая меня, мама плакала, но я чувствовал, что в какой-то степени она испытывает и облегчение. Теперь, когда я не путался под ногами, у нее было больше времени для своих дел. Сев в самолет, я переживал, что оставляю ее, – и удивлялся, что она так просто позволила мне уехать.