Рунное наследие 2. Кровная месть

Квэн не стал оборачиваться и выискивать взглядом лучницу – он хотел поскорее добраться до ближайшего поворота и скрыться за ним. Сзади послышался шум погони. Кто-то бежал, а потом остановился. Вторая стрела пролетела возле щеки Квэна, оставив за собой оцарапанную мочку уха, с которого на плечо закапала кровь.

Впереди показался долгожданный перекрёсток. До Квэна больше не доносились звуки преследования, и он уже было подумал, что лучница наконец-то отступила. Но стоило ему добежать до угла дома, как в воздухе раздался свист третьей стрелы. Бедро пронзила острая боль.

Квэн на мгновенье повернулся, и этой доли секунды хватило, чтобы запечатлеть в памяти образ худой фигуры в балахоне. Высокие сапоги плотно облегали ноги, а из-под капюшона спадали до плеч прямые темные волосы. Но больше всего запомнился колючий взгляд янтарных глаз, которые казались опаснее, чем лук в руках незнакомки. Квэн никогда не рассмотрел бы их цвет в полумраке подворотни, если бы не яркое свечение, которое они издавали.

Беглец замер у стены, переводя дыхание. И тут до него донеслись слова. Они звучали спокойно, но это спокойствие пугало сильнее, чем крик. В голосе незнакомки было столько уверенности и угрозы, что Квэн нисколько не сомневался в правдивости её слов.

– Запомни, убийца моего брата, меня зовут Гелла. И я не успокоюсь, пока мои стрелы не прервут твою жизнь.

Квэн в страхе оглянулся вокруг и вскоре понял, где находится. Он отломил древко стрелы, чтобы не мешало передвигаться и не привлекало лишнего внимания, если кто попадётся по пути. Вспомнив уроки бабушки, Квэн вытащил верёвку из штанов и крепко перевязал ногу выше раны.

Нож снова дал о себе знать. Видимо, почувствовав, что хозяин ослабевает, он снова требовал крови. Квэн понимал, что убей он кого-то – вмиг поправится и сможет бежать, но всё же предпочёл хромать. Благо – не столько для него, сколько для случайного прохожего, обречённого на смерть – рядом не оказалось ни души. Улица погрузилась в мрачную тишину.

Квэн не стал дожидаться, пока его догонит лучница и, быстро справившись с ногой, поковылял к ближайшему переулку – тот находился прямо за домом, за который он свернул, спасаясь от летевших вдогонку стрел. Узкая улочка разрезала несколько кварталов по диагонали, тем самым сокращая приличное расстояние до центра города. И если днём на этой дороге многие граждане экономили время, то ночью она пустела.

Использовать такой путь отступления, когда за тобой гонятся, казалось логичным и единственно верным решением. Проходя вдоль переулка, лучница обнаружила окровавленный отпечаток ладони на стене дома и обломок стрелы, валявшийся впереди на дорожке. По ней преследовательница и отправилась дальше.

– От меня не спрячешься, – доносился игривый женский голос, сопровождавшийся истерическим хохотом, от которого мурашки забегали даже у самих мурашек.

Квэн, затаив дыхание, наблюдал за тем, как его план осуществляется. Он прятался среди мешков с мусором – накинув на себя балахон, ему удалось неплохо вписаться в провонявшую «компанию».

Всё же был риск, что лучница не заметит в темноте разбросанные «крошки». Но погода в тот вечер сыграла ему на руку, и ветер, гонявший облака по небу, вовремя освободил сияющую луну от приставучих ухажеров. Да и то, что невдалеке стоял особняк какого-то клана, также помогло везунчику, иначе дороги не блистали бы чистотой, а мусор, если и оказался бы сложен в кучу, то явно не в мешках.

Прошло около получаса, прежде чем раненый, но живой Квэн решил отправиться домой. С ножом удалось договориться, чтобы тот отпустил его. Стоило разорвать контакт с оружием, как боль в ноге усилилась, резко появилась слабость, и даже на пару ударов сердца потемнело в глазах. Стиснув зубы, Квэн побрёл домой. Через сорок болезненных шагов появилась уходящая влево от основной дороги тропинка – она вела в противоположную сторону от той, куда ушла лучница. Только завернув в этот переулок, Квэн почувствовал облегчение на душе, но не в ноге – та только сильнее стреляла болью, стоило на неё наступить. А впереди предстояло сделать ещё около тысячи шагов.

***

– Тысяча сто сорок семь, – тяжело дыша прошептал Квэн, когда сделал последний шаг и остановился перед долгожданной дверью. Он постучал тихо, но ему показалось, что сейчас проснуться все постояльцы дома.

Дверь отворилась, и не успела Дана ничего сказать, как побледневший Квэн завалился на неё.

– Зажги лампу, Кэлла, – негромко бросила Вольная и втащила раненого «родственничка» в комнату.

Разбуженная сестра, увидев состояние брата, быстро пришла в себя ото сна и вскочила с постели.

Как только комната осветилась, Дана и Кэлла еле сдержали возгласы, прикрыв рты рукой. Квэн, весь в грязи и крови, походил на оборванца, от которого люди отшатываются, стоит ему лишь протянуть руку за милостыней.

В памяти Даны всплыла картина, как точно также к ним пришёл дядя Эрлан. Это воспоминание подействовало как пощёчина.

– Быстро приготовь воду и тряпку, – Вольная услышала в своих словах голос отца, который точно так же сказал матери в тот день.