Рунные витражи

– Он обхитрил тебя! Бежать… Поздно! Рогатый забери! Сейчас рванет. О, Создатель!

– Обхитрил, – произнесла стремительно бледнеющая Кралина и нашла в себе силы улыбнуться.

Граф подскочил к ней, схватил за воротник и принялся трясти, как тряпичную куклу.

– Ты! Из-за тебя! Дура! Мы все сдохнем!

Куб щелкнул и раскрылся еще, как распечатанный конверт. Затем что-то вновь щелкнуло, и вверх ударила струя праздничного салюта.

Бах! Бах! Бах! Хлопушки, используемые на празднике Сенокоса, взрывались одна за другой, наполняя зал едким дымом, разноцветными лентами и конфетти.

– Он заменил заряд, – прошептала Кралина.

Граф отпустил ее, и девушка упала на пол. Войц на шатающихся ногах подошел к затихшему кубу.

– Тут записка, – сказал он, поднял клочок бумаги и принялся читать: – «Ты стремишься быть первым, Войц, но ты всегда будешь только вторым. Передай Дикой Кошке, что я запомнил ее имя».

– Это он тебе? – поднял граф растерянный взгляд на Кралину.

Девушка лишь слабо улыбнулась в ответ.

* * *

А где-то далеко, совсем в другом замке, на балконе стоял человек с начинающими седеть черными волосами и смеялся. Ветер бросал ему в лицо холодные брызги дождя, они текли по щекам, попадали в рот и оставляли на губах вкус соли.

♀ Mysteria alchimia

Когда среди деревьев показался просвет, Сарейя легко спешилась, привязала лошадь к стволу лиственницы, а после ласково потрепала её по загривку, пытаясь справиться с подступающим чувством вины.

– Прости, моя хорошая, – шепнула она на ухо изящной кобылке. – Так надо.

Глубоко вдохнула, решаясь, подняла переднюю ногу лошади и резким движением с силой вогнала острый камень прямо в сердцевину копыта. Кобылка истошно заржала и взвилась на дыбы. Девушка предусмотрительно отпрянула в сторону, а когда лошадка успокоилась, взяла её под уздцы и повела к маячившему среди деревьев просвету. Кобылка заметно припадала на переднюю ногу.

– Пойдём, Малли, пойдём, красавица. Тут недалеко, – приговаривала девушка. – Потерпи совсем немного.

Когда деревья расступились, перед Сарейей открылась серовато-зелёная марь, из которой тут и там торчали скрюченные деревца, а в самой середине заболоченного поля расположился приземистый замок с двумя кряжистыми башнями. К нему вела едва заметная тропинка, петляя среди выступающих из топкой мари кочек и холмиков, поросших вереском, багульником, Кассандрой и пушицей. Осторожно ступая по ней, девушка медленно углублялась в болото, и с каждым шагом сердце билось всё сильнее. Она почти у цели.

В воротах замка Сарейю уже поджидал слуга – высокий загорелый мужчина в вытертой чёрной ливрее, такой худой, что он казался засушенным, словно заморский сухофрукт.

– Лорд Россер не принимает, – сообщил он прежде, чем девушка успела вымолвить хоть слово.

– У меня охромела лошадь, – сообщила Сарейя с той высокомерной нетерпимостью в голосе, которая достигается не упорной практикой, а лишь благородным рождением. – Я не могу добраться до дома. Уверена, ваш лорд будет рад оказать мне помощь.

Слуга некоторое время разглядывал молодую девушку, а затем нехотя посторонился, пропуская её во двор, перепоручил охромевшую лошадку конюху и провёл незваную гостью в замок.

Оказавшись внутри, Сарейя даже немного растерялась. Совсем не такого она ожидала от замка благородного лорда Россера, изучавшего, по слухам, veneficium, называемый в простонародье чернокнижием. Стены замка венефиция-чернокнижника должны быть увешаны старинными картами и заставлены полками с древними рукописями и фолиантами; возле камина должен стоять массивный стол с толстыми тиглями и пузатыми ретортами, с хрустальными шарами и выбеленными костями животных. Зал чернокнижника не должен быть таким… таким обыденным – пара штандартов на холодных каменных стенах, кресло для лорда в одной стороне и грубый камин в другой.

– Чем обязан? – раздался за спиной Сарейи сильный, с отзвуком серебра, голос.

– Лорд Россер, – девушка обернулась и присела перед человеком, которого молва почитала за чернокнижника. – Я – леди Сарейя из Гарварда. Вынуждена просить вас о вашем гостеприимстве. Моя лошадь сбросила меня в лесу, повредила ногу и охромела. Я не могу добраться до дома… Лошадью сейчас занимается ваш конюх, – добавила она на случай, если хозяин замка ей не поверил.

Пытливые тёмные глаза хозяина замка быстро ощупали девушку, отметили взволнованный румянец на лице и настороженность в голубых глазах.

Сарейя в ответ рассматривала лорда Россера. Воображение рисовало ей чернокнижника человеком или пожилым и седым, много старше её отца, или же щуплым и тщедушным, с бледным, не знающим солнца лицом. Лорд Россер не был ни тем, ни другим. Квадратным подбородком и разворотом плеч он скорее походил на воина, а в широких ладонях было куда легче представить меч, чем хрупкие колдовские реторты.

– Вы не пострадали? – спросил хозяин замка.

– Не пострадала, – заверила девушка.