Рунные витражи

Главное знать, как позвать их по имени, и иметь плату. Они придут. Не ко всем, но придут.

Я не заметил момента его появления. Моргнул, и вот уже он сидит на стуле с противоположного конца стола.

– Звал, Матеуш? – забарабанил гоблин по столу тонкими пальцами с когтями.

Усмешка у него противная, с левой стороны на всю половину широкой чешуйчатой щеки. Глаза желтые, большие. Зеленая кожа на лысой башке сморщилась складками-волнами между двух маленьких рожек.

– Звал, Рогатый, – сказал я.

Гоблин скривился.

– Сколько раз тебе говорили, что к вашей варварской мифологии мы не имеем никакого отношения. Или тебе просто нравится нас доставать? – гоблин подергал длинным носом и подслеповато прищурил глаза. – Плата?

– Да, плата, плата. Но сначала вопрос.

– Один! Но не про то, как мы проникаем сквозь защитное поле.

– Знаю. На тот ты не ответишь. Другой вопрос. Что это? – показал я на куб.

– Взрывное устройство, класса «Мега два». На таймере выставляется время до детонации. Жмешь кнопку активации, вводишь код. И всё – считай, что уже на ваших варварских небесах.

– Настолько мощное? – удивился я.

– Как тебе сказать. При планетарных военных действиях классом выше является только взрывчатка «Мега один». А она способна уничтожить целый континент.

Я недоверчиво посмотрел на куб.

– А эта?

– На месте твоего замка останется глубокая воронка с оплавленными краями. Но силовое поле снаружи не пробьет. Можно получить плату?

Я кивнул. Гоблин схватил блюдце и слизал кровь раздвоенным языком.

Они – гости извне, те, кто остался после того, как ушли Пришельцы. Но это не Враги, о которых нам прожужжали уши. Враги воевали, сжигая космические станции и корабли. А эти зеленые твари ничего не делают сами. Они исподтишка играют с нашими жизнями и судьбами, используя свои подлые методы.

Гоблин с недовольной миной на лице поставил блюдце и с надеждой посмотрел на пятна крови на полу.

– Нет, – сказал я. – Только если ответишь еще на один вопрос.

– Нет полноценной платы – нет ответа, – ухмыльнулся гоблин. – Но для второго вопроса подряд нужна большая плата.

– Душу я тебе не отдам.

– Опять ваши дикие понятия! На кой мне твоя воображаемая душа, которая у вас будто бы есть?!

Гоблин обнаружил на указательном пальце красное пятнышко и с наслаждением засунул палец в рот.

– Нам нуфна вафа энефгия жифни.

– Жизни?

Гоблин вынул палец и рассмотрел со всех сторон прищуренными глазами.

– Да, энергия жизни, которая выделяется во время насильственной смерти. Ну, я пошел. Кстати, если ты хотел спросить, как взрывчатка попадала под силовые поля, то отвечу – с рабами-смертниками. Такими же тупыми и ни на что не пригодными, как ты.

Миг – и гоблина нет. И серой не воняет.

– Хрен собачий ты от меня получишь, а не душу, – пробормотал я и захлопнул куб класса «Мегадва».

Замок графа Либирского, как и мой, окружает силовое поле. Граф тоже пытается угнаться за временем.

– Нэн! – позвал я в ящичек, который назывался «переговорным устройством». – Иди сюда! С инструментами!

Нэн появилась бесшумно, словно призрак, вывалила на стол груду приспособлений и вопросительно посмотрела на меня.

– Кх-х-ха?

– Да, разбирай! Стой! Осторожнее – это взрывчатка! Мы не будем сегодня разрушать мой замок. Я хочу, чтобы ты кое-что сделала.

Спрашивать у Нэн что-либо было бесполезно, а вот любую работу с устройствами Пришельцев она выполняла с той же легкостью, с какой Корн рубил головы врагам. Нэн невозмутимо покрутила куб в руках, а затем достала инструмент, который имел смешное название «пассатижи»…

Ушла она лишь под утро.

– Что это? – спросила заглянувшая в зал Кралина. – Это то, что ты нашел на станции? Ты всю ночь здесь просидел?

На Кралине была надета лишь моя рубашка.

– Да. Не беспокойся – это всего лишь взрывчатка класса «Мега два», способная испепелить нас вместе с замком, – я спрятал куб в сейф. – И вообще: я вспомнил, что ночью забыл кое-что сделать.

– Знаю, поцеловать меня, – серьезно ответила Дикая Кошка.

Что я и поспешил выполнить.

* * *

Мы вместе подстригали розы. Мы кормили мясом болотника, живущего во рву с зеленой водой, закрывая уши, чтобы не слышать его криков тонким звуком.

– Зачем ты держишь эту животину? – спрашивала она.

– Он такая же часть этого замка. Дайпожрать жил здесь всегда. Убери его – и замок лишится части своей истории.

Я не хотел задумываться, кого из своих врагов скармливал болотнику покойный Торвин Кштальский.

Кралина ловила моих летучих мышей, и они, испуганно пища, носились по всему замку, теряя записки с секретными посланиями.

Кралина училась стряпать вместе со Старухой Нэн, и я даже один раз, заставив себя улыбнуться, проглотил пережаренную яичницу, которую Дикая Кошка упорно именовала омлетом по-аггдарски.

Иногда мы фехтовали. Кралина держала рапиру наигранно неправильно и пыталась отражать выпады, демонстрируя превосходство аггдарской техники фехтования. Иногда у нее это получалось. Тогда она переходила в нападение и чаще всего оказывалась в моих объятиях.