Руны и магия. Правила вхождения в руны. Совмещение магии и религии. Переход из христианства в язычество. Выход из-под эгрегориальной зависимости

Славяне в этот день радовались прилёту птиц. Считалось, что в этот день домой возвращается их 40 видов, и первым прилетает жаворонок. Поэтому так и назывался в народе этот праздник — Жаворонки. Люди знали, что птицы, чья стихия — небо, знают наперёд будущее и если они возвращаются на свою землю, значит, здесь, на этой земле, ничего плохого не случится.

Бельтайн (Вальпургиева ночь, Праздник Огней, Живин день) 1 мая

В этот день просыпается стихия Земля. Разбуженная Водой, она раскрывает себя, выпуская силу в мир внешний.

Воздух и Вода к моменту пробуждения Земли уже проявили ритм течения времени на весь год: темп событий, скорость возникновения перемен. Теперь время Земли проявить сделанное. Всё задуманное и загаданное должно быть зримо, перестать быть фантазией. Но чтобы это произошло, сама Мать-Земля должна дать пространство для воплощения. И она даёт, показывая каждому место возможностей, ареал обитания. В эту ночь, ночь пробуждения Матери, и люди, и маги творили свои ритуальные действа.

Люди в обрядовом таинстве почитали силу и волю Матери, поскольку, согласно древней легенде, считалось, что именно в эту ночь богиня выбирает себе мужа. Зажигая майские огни, празднуя и веселясь, как на свадьбе, древние наши пращуры как бы говорили: твой выбор — это святое; мы сердцем примем своим богом того, кого выберешь ты. Считалось, что всё, что происходит в дни Бельтайна, имеет мистический смысл и проявляет в той или иной форме волю Матери. На этот день назначались состязания среди людей, в этот день проводили тинги и вече, в этот день будущий правитель проходил испытания, которым его подвергали жрецы.

Ночь Бельтайна — это право женщины выбирать свою судьбу. Ночь, когда древнее право Матери аннулирует все иные противоестественные законы. Ночь, когда любая женщина могла соединиться с Матерью и вобрать в себя её силу, обрести тем самым право на свободный выбор. Для древних народов в этом не было ничего удивительного: любая женщина и без дополнительных колдовских усилий считалась персонификацией богини Земли. Но в более позднюю эпоху поклонения безликому и безымянному богу-пришельцу для женщины остался только один день в году. Один день, когда она могла взять свою силу и потребовать соблюдения своих прав, воззвать к древнему закону справедливости — праву Матери. И никто не смеет противоречить ей в этот день, никто не смеет умалить её права. Именно поэтому ни перед каким другим языческим праздником не дрожали так попы и псы церкви, как перед Вальпургиевой ночью — Ночью Тысячи Огней Бельтайна. Этого дня (да ещё его антипода Самайна 1 ноября) церковники боялись до судорог.

В Средние века, в период разгула христианской инквизиции, каждая женщина становилась ведьмой, когда открывала себя для богини-Матери. Она призывала своего супруга — Великого Рогатого Бога, властелина лесов и полей. Кельты называли его Цернуннос (Кернуннос, Керн)[16], Дионис-Загрей, Зелёный человек, и много имён у него, у каждого народа — своё. Это имя — собирательный зов для всех повергнутых богов природы (отсюда и рога — элемент связи с животным миром). Соединяясь с ним, ведьма совершала магическое действие, основанное на принципе переноса: она в эту ночь — богиня и соединяется по праву и закону со своим мужем-богом. Понятно, что ничего хорошего для чужеродной религии такое соединение принести не могло, поэтому и ненавидели попы Бельтайн люто, называя, в бессильной злобе своей, это великое таинство единения «совокуплением с козлом».

Новая религия, которая как огня боялась всего, что связано с силой природы, с подлинной магией, обложила этот день самыми пугающими ярлыками. В германской средневековой мифологии ночь с 30 апреля на 1 мая (День святой Вальпургии, отсюда и название) считалась временем ежегодного шабаша ведьм, которые «слетались на мётлах и вилах на гору Броккен, собирались с другой нечистью вокруг Сатаны». Делом они там занимались, понятно, вредоносным и богомерзким — колдовали. Всё, что мог породить изуродованный комплексами, недоеданием, долгим половым воздержанием и ограниченный страхами ум попов того времени, здесь приводить я не буду. Если пожелаете ознакомиться с историей болезни того, кто дни и ночи напролёт проклинает свою природу (то есть себя же), отрицает её право быть, то можете насладиться трудами церковников того времени, а также хрониками ведьмовских процессов «святейшей инквизиции» — там всё написано.

Мы же поговорим о силе, а не о том, как бездарно её потерять.