Руны маргов. Пробуждение

Северин качнула головой, поклонившись, как делали это остальные, и развернулась на скользких камнях, едва не упав. Удержав равновесие, она тихо выдохнула. Быть наследницей великой колдуньи и в то же время растянуться перед ее воинами… Северин не могла себе позволить лишиться внимания матери и стать посмешищем перед теми, кто однажды должен будет присягнуть ей на верность.

Миновав нескольких маргов в темно-серых плащах, Северин поднялась по каменным ступеням, уходящим в пещеру, и обернулась, чтобы взглянуть в последний раз на мать. Каждый раз, когда та уходила, Северин не знала, вернется ли она домой.

– Я буду ждать, – шепнула девочка, ощутив, как промерзшую от ледяного ветра щеку опалила слеза. Часто заморгав, девочка попыталась остановить слезы, но получалось у нее это плохо. Она все еще не готова прощаться. Ее мама должна вернуться.

Она больше не могла оставаться здесь, зная, что мать ругалась бы, если Северин ее ослушается. Поэтому более не оглядываясь девочка вбежала в пещеру, чувствуя холод и запах сырости. Она бежала по неровным дорожкам, пока не добралась до второго выхода из пещеры. По пути ей почти никто не встретился, разве что немолодой охранник, который не взглянул на Северин, продолжая нести свою утомительную службу.

Оказавшись на площади, девочка задрала голову к небу и нахмурилась. Здесь не было видно звезд.

– Где вы были, Рин?

Девочка вздрогнула, не сразу осознав, что ее давным-давно заметили и ждали, пока она не обернется. Выдохнув, Северин опустила голову и медленно развернулась, продолжая прятать крошечные кулачки в складках своего плаща.

– Я была с мамой, – шепнула она, боясь, что Хатор мог отругать ее. Но старик, который учил Северин магии, лишь покачал головой. Он требовал от Северин называть их главную колдунью госпожой, даже если та была всего лишь матерью для напуганной девочки.

– Они ушли?

Северин взглянула на сгорбленного старика и медленно кивнула.

– Хорошо… Хорошо… – прокряхтел тот, причмокивая узкими сероватыми губами. – Пойдем, провожу тебя до дома.

Девочка могла и сама добежать до того места, что Хатор называл ее домом, но перечить учителю не стала и поплелась за ним, жалея, что остановилась на площади вместо того, чтобы сразу убежать к себе. В свою сырую и темную каморку, которая называлась комнатой будущей хозяйки пустоши. Подумав об этом, Северин поморщилась. Разве юная леди могла жить в таких условиях? Спать на узкой жесткой кровати с соломенным матрасом, умываться в жестяном тазу и донашивать одежду за другими девочками? Северин сомневалась, что будущая хозяйка пустоши должна была все это делать, но смирилась, принимая любое лишение как возможность стать крепче и сильнее. Однажды, как сказала ее мать, все изменится.

Раздумывая над будущим, за которое сражалась ее мать и те марги, что пошли с ней, Северин взглянула на горбатую спину Хатора.

– Завтра будут уроки? – робко поинтересовалась она, а когда учитель не ответил, Северин набрала побольше воздуха в легкие и повторила вопрос. Ее учитель был глуховат, о чем девочка все время забывала.

Обернувшись, тот кивнул.

– Да, будут. На заре, как обычно.

Северин сжалась. Она знала, что этой ночью не сможет уснуть, пока не вернется ее мать, и поэтому надеялась, что Хатор отменит занятия. Но раз учитель подтвердил, девочка выполнит его указ и явится с первыми лучами.

Они проделали путь, который занял бы у Северин не больше пяти минут, почти втрое дольше. Очутившись перед дверьми серого невысокого здания, девочка взглянула на черные впадины окон и вновь ощутила тоску, накатившую на нее после того, как мать ушла.

– Ну вот, мы на месте. Поторопись.

Хатор повернулся, чтобы посмотреть на Северин. Девочка не двигалась с места. В уголках ее глаз застыли кристаллики слез.

– Они вернутся? Да?

Учитель молчал. Сердце девочки сжалось в груди до такой боли, что она готова была вскрикнуть, но будущая хозяйка пустоши не позволит себе слабость, даже если ей всего лишь семь лет.

– Помнишь, я всегда учил тебя, что наша госпожа один из сильнейших маргов?

Северин быстро кивнула. Она помнила все уроки Хатора, все его слова, но все же сомневалась. Или это был страх? Страх потерять самого дорогого и самого любимого человека на свете…

– Так помни это и не верь своим страхам, – произнес Хатор, складывая перед собой руки.

Северин вздрогнула. Он словно читал ее мысли.

– А теперь иди.

Девочка кивнула и, не дожидаясь, когда учитель начнет ругать ее за медлительность, взлетела по ступенькам и отворила дверь. Дом встретил ее тишиной и темнотой. Не оборачиваясь, Северин захлопнула тяжелую дверь и прижалась к ней спиной. Сердце все еще колотилось в груди загнанной птичкой.