Руны на броне

Гм. А где всё это хранить? Оно же требует недешёвых условий. Ага, вот запрос из Совета общей обороны. У княжеств накапливаются земли от выбывающих бояр и магов.

Несельскохозяйственные земли могут купить маги княжества с аукционов, но не ниже кадастровой стоимости. Учитывая, что маги и бояре не просто так выбывают, и самые лучшие куски отбирают победители, спрос на аукционах невелик.

Плюс к тому на новых землях арендаторам даётся год для переезда, а до этого нельзя даже повысить цену аренды. И вдобавок княжества накладывают свои ограничения на использование земли, если предприятие градообразующее. А сельскохозяйственные земли вообще нельзя переделать в производственные!

Княжества, конечно, награждают землями новых бояр за доблесть, и те начинают суетиться, вот только последнее время возникла напряжённость с главным — с доблестью.

И не то, что маги совсем не участвуют в конфликтах и не совершают подвиги. Участвуют и совершают, но тупо статистически недостаточно, а княжества не могут снижать боярскую планку.

Этим ребятам давно нужна большая война, и они решили приготовиться. На отдельных земельных участках, уже занесённых снегом, магам предлагается снег убрать и построить хранилища под такие-то вещи. За это со средств, что потратятся, не возьмут налог, и за аренду не будет взиматься плата. На первой строчке приоритетов нефть и нефтепродукты.

А этому решению в обед сто лет. Напишем Кате запрос, чтоб разобралась, как с этим обстоят дела сейчас. При благоприятных обстоятельствах это дело окупится уже поддержкой цен на нужном уровне. В перспективе Гардарике точно не помешает запас стратегических материалов в большой войне, в неизбежность которой я верю…

Ага, Катя пришла. Ну, это ещё не повод проявлять радость. Не поднимая головы, читаю её отчёт, благо, что ерунда осталась…

Открывается дверь в кабинет. Она делает два шага и говорит:

— Привет!

Вот теперь можно и радость проявить. Поднимаю серьёзное лицо от бумаг и расплываюсь в искренней улыбке:

— Привет!

* * *

Потом, конечно, все поздоровались, поболтали в гостиной и ужин. После ужина я степенно уселся в любимое кресло и спросил Катю, что она думает о статье Кости Гаева. На меня все посмотрели удивлённо, точно не считали, что я читаю «Московский еженедельник». А Катя сказала грустно:

— Ты ж пойми, что я так за тебя переживаю! Мне сразу позвонил редактор. Без моего одобрения там такое не напечатают. Но ведь я так переживаю!

— Лучше пусть свой, — сухо проговорила Надя. — Чем другая сволочь какая-нибудь.

— Фигня это заявление, не волнуйся, — благодушно сказал Авдей. — Никого не остановит пацан.

— А если мальчика поддержат? — запальчиво спросила Клава.

— Трудовые коллективы? — насмешливо уточнил Мухаммед. — Серьёзные бояре тоже хотят жить и не станут вызывать абы кого, как тот кадет!

— Тем более того, кто убьёт Артёма, — хмыкнув, добавил Авдей и повторил мне добродушно. — Фигня заявление, не парься.

— Я понимаю, как всё это глупо! — сказала Катя. — Но нужно ведь что-то делать!

— Кстати, — молвил я серьёзно. — Когда приезжает доктор?

— По воскресеньям в половину десятого, — растеряно ответила Катерина.

— Когда я еду к Перунову камню, — покивал я. — Перенеси на после обеда, хочу его послушать.

— В следующее воскресенье, наверное, — проговорила она. — Сейчас ведь клиника уже закрыта.

— Есть номер его телефона? — уточнил я у Авдея.

Тот молча встал и подошёл к аппарату. На глазах у Кати связался с квартирой доктора и перенёс его визит. Возражений не последовало.

— Пойдём в спальню? — спросил я Катю ласково. — Я так соскучился!

Она перевела круглые глазки с Авдея на меня и кивнула. Я встал, подошёл к ней и подал руку. Катя взяла мою ладонь и поднялась…

Ну, я же без неё всю неделю! И два часа тотемного воплощения! Тем более я и правда соскучился…

Дальше всякие неинтересные нежности, это пропустим. Настало обычное утро. После завтрака Катя попросилась со мной, но я строго сказал выкинуть из головы глупости и поехал сам.

Блин, уже просто как на работу, аж самому смешно. Потомки обзовут кровавым монстром и запишут прописью — своими руками сгубил столько-то бояр и столько-то магов. А что эти бояре и маги сами нарывались, уточнить забудут.

Ну, кроме капитана, но это всё уже история. Прикольно всё-таки думать, что еду я делать историю просто, как на работу.

Приехали и встали на обочине в конце небольшой вереницы машин. Вышли, хлопнули дверями и углубились в лес. Я думал, что на неделе выпал снежок, но под ним наст, а я в кадетских ботинках. Недолго заказать с шипами, но это будет уже не то. Всё кадетское — мой фирменный стиль.

У камня стоит ректор в генеральской шинели и с футляром. Ещё некая группа мужчин. Легко угадываю по настрою своего противника, его секунданта и охранников.

Здороваюсь только с Григорием Васильевичем. Он что-то говорит, ему отвечают, но это всё неважно. Какая мне разница, как кого звали? Я слежу только за противником, мне нужно его понять. Средней комплекции, спортивная фигура, смуглый, чуть раскосые серьёзные карие глаза…