Руны на броне

Журналист рассчитывал на пространное интервью, пришлось пообещать ему подробный разговор, когда станет у меня больше времени. Он с моим заявлением ушёл, и уже в четверг вечером я всё прочитал в свежем выпуске. На первой странице!

А на второй странице увидел большую аналитическую статью того же журналиста. Почему на этой неделе в Московской городской думе одиннадцать бояр отказались от боярства, своих дружин, передали гордуме земли и даже выходят из Московской гильдии магов.

Может, они посылали вызовы на дуэль боярину Большову? Но если они, настолько тупые, чтоб нарываться на меня, как смогли понять по светской хронике, что извинения не помогут? Только не нужно думать, что их предупредил автор статьи!

Он всё-таки рассчитывал на сенсацию и дальнейшее отрезание боярских голов. А теперь всё, их вызовы не только ничего не стоят, их рода более не боярские и как маги лично они никогда не смогут избираться и голосовать во всей Гардарике…

В общем, я мог надеяться, что очередь ко мне исчезнет или резко сократится. Ну, целый месяц каждый выходной по две дуэли — это надоедает. Стоял в субботу в строю кадетов, слушал инструктора и старался не обращать внимание на ректора.

В число кадетов, лишённых выходного, я не попал, и это полностью заслуженно. А Григорий Васильевич ещё неизвестно из-за кого пришёл. На мне ведь свет клином не сошёлся. На втором курсе целых сорок восемь кадетов!

— Большов! — сказал ректор.

— Я! — говорю в ответ и думаю, что это ошибка какая-то, сейчас всё выяснится…

— Выйти из строя!

— Есть! — сказал я и отрубил три шага.

— Большов, ты бывал в Швеции? — спросил Григорий Васильевич.

— Никак нет! — говорю с подъёмом.

Ну, конечно же, это ошибка!

— Значит, этот барон Улле Лундберг продал тебе земли уже здесь, — покивал ректор. — Поздравляю, Большов, ты теперь владеешь землёй в лёне Стокгольм.

— Благодарю! — сказал я потому, что так положено говорить.

— Вот этот Улле вызывает тебя на дуэль, — молвил добрый дедушка. — Его баронство нам безразлично. Ты можешь ему даже не отвечать, пока находишься на земле Москвы.

— Я ни от кого не бегаю, — отчеканил я. — Завтра в десять у Перунова камня. Пистолеты. Прошу быть моим секундантом.

— Буду, — кивнул Григорий Васильевич и добавил. — И чтоб тебя лишний раз не дёргать. Ты купил земли ещё и барона того же лёна Алекса Ульссона, он тоже тебя вызывает.

— Завтра в восемнадцать у Перунова камня. Шпаги. Прошу быть моим секундантом, — отвечаю без азарта.

— Хорошо, — сказал ректор и разрешил. — Ну, становись в строй.

Не, если подумать, Швеция даже логично. Там холодно, бароны с рождения отморозили мозги. Как же они успели сосватать Фонду земли? Ба! Так Серёженька же был в Швеции! Интересно только, оттуда все бароны попрутся в Москву меня убивать, или найдутся исключения? Надо Катю расспросить о шведских законах, она всё знает про Европу.

* * *

Пока жизнь главного героя, вроде, налаживается, обратим внимание на второстепенных персонажей. Тем более пытливый читатель уже ёрзает и требовательно смотрит, того и гляди опять задаст не вовремя вопрос.

У Серёжи Жучирина в жизни всё складывалось довольно неплохо. Его высадили из фургона отдельно от мистера Джона Джонсона. Сергей даже мысленно больше не называл его просто английским репортёром.

Но пока речь о Сергее. Машина остановилась и загадочный голос молвил:

— Вылезай.

В полумраке он нажал на рычаг двустороннего запора, открыл дверь и выпрыгнул наружу. Так же закрыл дверь и подошёл к краю махнуть шофёру, что можно ехать. Из окна кабины показалась рука, уронила на дорогу портмоне, и фургон сразу тронулся. В кошельке Сергей обнаружил пять бумажек по сто фунтов.

Он неспешно пошёл по улице и старался не вертеть головой. Сергей отдавал себе отчёт, что находится под контролем друзей обладателя «страшного голоса» и не дёргался. Ему совершенно не хотелось настраивать этих людей против себя.

По выговору подслушанных прохожих он определил, что находится в Лондоне, а по облику зданий понял, что занесло его в относительно приличную его часть.

Скорее это можно назвать пригородом — достаточно далеко от центра и порта, чтобы тут могли выжить разные лавочки в эпоху больших магазинов. Но и довольно близко для обеспеченного люда, кому на службу к девяти.

На указателях значилось и название улицы, но пока оно Сергею ничего не говорило. Он прошёл немного по кварталу двух- и трёхэтажных кирпичных домов «старой» постройки мимо различных торговых заведений, пока на витрине бакалейной лавки не обнаружил объявление, что здесь имеются свободные комнаты.

Серёжа вошёл в лавку и с достоинством обратился к хозяйке заведения. Она возвышалась над прилавком, и к ней обращаться можно было лишь с достоинством, скромно собой гордясь, что ещё не сбежали от этого ужаса.

Леди сначала заявила, что не сдаёт комнаты всем подряд и попросила представиться. Господин Жучирин назвался мистером Битлом, менеджером по финансам, что впритык соответствовало истине.