Руны на клинках

Враг в отчаянье кидается на загонщиков и получает бронебойные снаряды в борта или в корму. Такие попытки пытаются прикрывать огнём с места и получают бронебойные снаряды. Кто-то пускается в манёвры и ловит снаряды, если сначала не врезается в подбитых товарищей.

Вражеские танкисты выскакивают из люков часто в горящих комбинезонах. Мечутся, катаются, падают, посечённые очередями пулемётов. Среди взрывов и огня, под свист пуль и звонкие их удары об броню ползут, жмутся к тракам объятых пламенем машин. Специально за ними не гоняемся, но немец по русской земле должен ползать или лежать мёртвым.

Простенькая западня, гордиться особенно нечем. Просто ловушка оказалась для врага неочевидной. Говорят, что у страха глаза велики, немного тронулся враг на моей скромной персоне. А что у армии ещё два полка, не учитывал — всюду им мерещился Большов.

Вообще понять противника легко. Все полки моей дружины пополняются только опытными танкистами, заметного разрыва в мастерстве почти нет. Даже в этом бою Евгений Викторович как застрельщик потерял тридцать машин, у Сергея Степановича с какого-то хрена выбыло восемнадцать, и я с ним ещё об этом поговорю…

А мой отдельный батальон обошёлся без потерь. Скажете, можно определить по магам? Так в дружинах служат маги, все старшие офицеры вплоть до комбатов маги обязательно. А так временами просто появляются русские танки. Даже не всегда каждый день — планы атак ещё нужно придумать и согласовать.

Мы просто ради такого праздничка собрались вместе. Заправились под крышечку и пошли развлекаться. Сожгли больше двух сотен немецких «панцирей», но ведь проехали танки меньше сотни километров.

Двести русских танков в европейских тылах. Цели у двух майоров и одного старшего лейтенанта отмечены на картах. Воздушная разведка резко активизировалась и постоянно снабжает нас сведениями о противнике. Какой один железнодорожный узел⁈ Вечеринка только начинается!

* * *

Хотя я опять драматизирую по молодости лет. Сергей Степанович получил от боярина втык за потери, забрал Бирюкова со штабом, и пошли они давить тылы трёх окружённых дивизий. Только врагу ещё не сказали, что они окруженные, так надо этим быстренько воспользоваться — уничтожить артиллерию, склады и вообще всех, кто попадётся. Ну и перекрыть пока пути подвоза.

А я и Евгений Викторович под его началом пошли к железнодорожному узлу. Сто пятьдесят танков вломились в маленький городок по асфальтовой дороге. Сходу расстреляли зенитные орудия, подавили вспышки европейского героизма из окон, небольшое здание вокзала фугасами разнесли в кирпичную пыль и щепки. Уничтожили вагоны европейцев, кого только привезли на войну по железной дороге и, стреляя из пулемётов на крышах, так же аккуратно вышли.

Дождались грузовики с пехотой для усиления и всё им передали. Узел мы уже захватили если что. Солдатики сами сорвут с администрации флаг со свастикой, дорисуют на портрете канцлеру усы и бороду, развесят предателей на тополях, всё заминируют, взорвут и встанут в оборону.

Полк Евгения Викторовича поджидал грузовики с реактивными миномётами и ракетами. Его задача, пока враг не очухался, обеспечить работу установок на небольшом удалении от городка.

Сам городок от фронта, примерно, в пятидесяти километрах, да проедут установки километров десять-пятнадцать, плюс прибавьте дальность ракет. И работать батареи должны потоком, одна за другой. Противник от таких дел грохнется в обморок.

Ну, а всё, что не стоит залпов ракет или для них далековато, досталось мне. Я как самый молодой получил приказ развлекаться, но нигде не задерживаться и слишком далеко не убегать. Чтоб батальон по первому приказу «домой» поддержал ударом со стороны прорыв к своим танки первого полка и пехоту. Их могут окружить за три дня.

Целых три дня праздника во вражеских тылах! Впрочем, я парень серьёзный и ко всякому делу подхожу ответственно. В первый день, ни на что не отвлекаясь, проехали немного южнее, охватывая станцию на железной дороге.

На саму станцию под удары 85-мм пушек лезть остерёгся. Их должны уже предупредить, европейцы изготовились к нападению. А мы расстреляли поезд с пушками и пехотой, на сутки парализовав подвоз резервов с одной стороны.

Ночью прогулялись по дорогам вблизи двух аэродромов, угрожая ночным нападением. Самолёты, конечно, спешно все улетели, чего я и добивался — опять же не хотелось лезть под пушки. А с виду просто оставили на перекрёстках вереницы горящих машин и трупы.

Днём второго дня батальон продолжил колесить по дорогам, расстреливая всех на перекрёстках, иногда заезжали в сёла. Мои танкисты меняли сухпай или рубли у населения на домашнюю еду и тоже мочили европейцев. Мы ж так держали в напряжении округу — везде ждали нападения.

За день как раз обломки состава убрали и железную дорогу починили. Мы опять к ней проехали, пустили под откос состав с пехотой и пушками. Изуродовали пути и оторвались по европейцам из орудий и пулемётов. Ещё на сутки остановили движение по рокадной дороге.