Руны смерти, руны любви

Они закончили примерно в половине третьего ночи, но Нильс не оставил Рикке у себя до утра, сказав, что намерен выспаться как следует и не хочет, чтобы ему мешали. Тоже, в общем-то, гармонично – рабыня ублажила господина и должна убираться с глаз долой, поскольку в ее услугах больше не нуждаются.

А вот то, что Нильс не стал вызывать Рикке такси, а вывел машину из гаража и отвез ее домой, могло показаться немного странным, но к этому моменту секс уже закончился, а в остальное время Нильс был очень галантным мужчиной. И разница эта была настолько велика, что могло создаться впечатление, что в теле Нильса живут два разных человека.

И еще он ни с того, ни с сего завел разговор о фильме, герои которого страдали феноменом множественной личности.[125] С чего бы это?

Кто ты, Нильс Лёвквист-Мортен? Или тебе больше подходит фамилия Джекил-Хайд?[126] Эй, доктор Джекил, вы справляетесь с мистером Хайдом или он подчинил вас? Он так любит подчинять…

14

– Когда меня спрашивают, почему я не спешу жениться, я отвечаю вопросом на вопрос – а зачем мне лишняя заноза в заднице?

– Как поэтично! – Рикке закатила глаза в притворном восхищении. – Оле – ты классический пример того, как люди своими руками портят себе жизнь. Почему вдруг «заноза в заднице», а не «близкий любящий человек»?

– Потому что сначала ты думаешь, что обрел близкого любящего человека, а потом вдруг понимаешь, что это всего лишь заноза в заднице, которая засела так глубоко, что не вытащить!

– Откуда ты знаешь? – недоверчиво прищурилась Рикке. – Ты же никогда не был женат?

– У меня куча женатых приятелей и по работе я почти каждый день любуюсь на то, что называется «семейной жизнью». Нет, я лучше останусь холостяком… И, если мне не изменяет память, мы говорили о твоем Лёвквист-Мортене. Единственное, что мне не удалось, так это порыться в его компьютере. Подобрать пароль с наскоку не получилось, а хакер из меня никудышный. Я попробовал дату рождения в различных комбинациях, имя, фамилию, слова «Дания» и «Копенгаген»… Все без толку.

– А дом точно чист, Оле?

– Чист, как темечко Ханевольда. Жаль, конечно, что не удалось сунуть нос в машину…

– Но я все равно продолжаю его подозревать! – перебила Рикке, ибо Оле уже третий раз высказывал сожаление о том, что Нильс умотал из дому на машине. – Как психолог.

– Ну, вам только дай волю! – ухмыльнулся Оле.

– Не надо так говорить! – огрызнулась Рикке.

– Но он чист! От него ничем не пахнет.

– Non bene olet, qui bene semper olet.[127] Перевод нужен?

– Не нужен, – отмахнулся Оле и ушел к себе.

Провидение явно издевалось над Рикке и ее неуклюжей игрой в детектива. Оле не нашел никаких улик дома у Нильса, зато Нильс наговорил много интересного. Справа – минус, слева – плюс, а что в итоге? А в итоге ничего.

Минус и плюс, вода и огонь, жизнь и смерть, Эрос и Танатос. Кругом одни противоположности и противоречия. Но Эрос и Танатос – самая главная противоположность, та, что определяет все остальное. Сексуальные влечения и деструкция. Два первичных, изначальных, предопределенных, если можно так выразиться, инстинкта, свойственных любому человеку. Смерть – это тоже ведь своего рода инстинкт…

Блокнот покрывался узором из отдельных, несвязанных друг с другом рисунков. Когда Рикке думала, она рисовала машинально, без всякой цели, без связи. Правило было одно – переходить к следующему листу только тогда, когда на этом уже не останется места. Такой подход был отражением главного принципа мыслительного процесса – переходить к следующей идее или мысли только после того, как нынешняя будет всесторонне обдумана.

Но сейчас думалось плохо, а вот рисовалось активно. Рикке с удивлением обнаружила, что изображает знаки Татуировщика, перемежая их своими обычными рожицами. Надо же. Если кто-то увидит, то может заподозрить, что Рикке и есть Татуировщик. Почему бы не заподозрить, ведь сама она именно так и ищет – по рисункам.

Ищет по рисункам, а находит… Да ничего толком она не находит! Это так, развлечение, игра в приключение, чтобы на старости лет было что рассказать внукам. «А знаете ли вы, сорванцы, что когда-то ваша бабушка ловила настоящего убийцу?» «О, как круто! Рикке, ты супер! Расскажи!» И придется придумывать к бодрому началу счастливый конец, чтобы все было по правилам. А кое-кто будет ухмыляться в седые усы (седые усы невероятно идут пожилым джентльменам!) и намекать на то, что единственным, кого удалось поймать бабушке, да и то случайно, был он.

А ведь знаки – это все-таки творчество.

А творческая личность, кем бы она ни была, всегда тянется к себе подобным. Среди нетворческих личностей ей скучно.