Руны в глазах

— Славе уже не надо, — проговорил Виталик. — Если Аркадий Борисович согласен, отдельный батальон Славы Скорых сразу после практики поступит в распоряжение фронта.

Я выразительно посмотрел на майора, он уверенно мне улыбнулся. Значит, у него есть для Славы тотемные воины? Иначе, я же просто его не отдам…

— А практика обязательно должна продолжиться на другом фронте? — спросил генерал. — У нас очень много задач, и ехать далеко не нужно.

— У вас противник уже собрал авиацию, — ответил Виталик. — Мы же должны использовать его временные трудности, — он небрежным тоном спросил. — Так примете вы после практики отдельный батальон?

— Да-да, будем ждать, — проговорил генерал-майор. — Только временно, пока ребята себя ещё не проявили, чисто формально батальон включим в армию Быкова…

Генерал сделал паузу в ожидании моей реакции. Я покладисто кивнул и молвил:

— Вам виднее, Аркадий Борисович.

— Славно, — сказал тот. — И ты, Артём, ведь не бросишь парней совсем? Мы можем рассчитывать на твою поддержку?

— Само собой, — ответил я.

— И это правильно! — важно проговорил генерал-майор. — Мы понимаем, что вы у себя в Москве ищете разные магические новинки, другие подходы, и это важно. Но ведь проверку и внедрение надо проводить на практике, а где это делать, как в не проверенных уже частях. Я вот человек несведущий и к тотемным бонусам или к применению магии в боевых действиях относился скептически, хоть и сам маг. Однако я и штабисты уже разбираем ход операции, и в разговорах с пехотой нам открывается много неожиданных вещей. Например, Тёма, ты на самом деле можешь чувствовать скопления противника на серьёзном удалении?

— Да, Аркадий Борисович…

Всю дорогу занял учтивый разговор с генералом о недавних боях. Внедорожник привёз нас на военное лётное поле. Я и Виталик вежливо попрощались с Аркадием Борисовичем и поднялись на борт пассажирского самолёта.

* * *

Заняли кресла, и аэроплан сразу поехал на взлёт. Пока не набрали высоту, молчали. Я небрежно спросил:

— Так, говоришь, есть у нас тотемные воины из других кланов?

— Да, дела налаживаются, — ответил Виталий. — На новом участке уже дожидается тотемный рысь танкист для Славика.

— А что там за участок? — уточнил я.

— Считай, всё то же самое, — сказал майор. — Поможете рвать оборону и набезобразите в тылах врага, пока тот не решится перебрасывать авиацию. Сейчас везде одно и то же, наши ведут планомерные атаки. Мы добиваемся, чтобы враг в каждой атаке видел страшную угрозу, чтобы нервничал, гонял массы самолётов и жёг керосин. У нас уже несколько одинаковых предложений от фронтов, — он сделал строгое лицо и поднял указательный палец. — И тут ты спросишь, как выбираются предложения. Представь себе, что каждый фронт, группа армий — это банда наглых малолеток. Такое сравнение очень условно, но многое объясняет.

Ха! Идеи ведь сходятся у очень умных людей⁈ Ну, ещё у военных, но оно сейчас неглавное. Я важно кивнул, и майор продолжил:

— Вот в бандах всегда жёсткая иерархия. У каждой есть лидер. Иногда им становится самый фартовый и дерзкий. Генерал-майор Быков как раз такой, ему нужно во всём оказаться первым. Нам требуется лояльность вожаков, и он стал нашим первым. Но чаще верховодят бандой самые осторожные, таких большинство. К их услугам так называемые шестёрки, кто за минуту благосклонности вожака и возможность подняться готовы на многое. На них испытывается всё новое и непонятное. Генерал-майор Громов стал командармом совсем недавно и ещё не вписался в коллектив. Он твой второй случай. Ему не нужно даже всего объяснять.

— Недавно стал командармом? — помотал я головой. — Но вместо Салтыкова теперь Литвинов!

— Громов вместо Иванова, — без выражения пояснил майор. — Ты возвращаешься на места боевой славы. Не посрами.

Я грустно улыбнулся. У меня таких мест уже много, даже Москва… хотя, не дай бог, Москва! Виталик тоже улыбнулся и проговорил:

— Кстати, правильно, что ты не захотел относиться к фронту Серебрякова. Нам не помешают твои высокие показатели.

— Аркадию Борисовичу я только сказал, что смогу организовать подкомитету свои части, — ответил я строго. — Но никогда этого не сделаю. Вот ты сравнил командармов со стаей подростков. Я сам ещё немного подросток, поэтому давай посмотрим на свору собак. Эти звери машут хвостами и делают умильные мордочки некоторым людям. Люди отдают им корм, хотя ничто по собачьей логике их не заставляет. Люди попросту идиоты, и собаки их по-своему любят. Теперь вспомни, как поступают те же милашки с точно такими же псами, не вошедшими в стаю. Они на бедняг сразу нападают. Ты хочешь стать приблудным псом, Виталя?

Майор с каменным лицом возразил:

— Но они же не смогут нам что-то сделать!

— Не надо путать себя и меня, — мягко проговорил я. — Мне можно командовать чем угодно и никуда не входить, быть самим по себе. Я ведь всегда останусь просто боярином, и считать меня командармы будут только боярином. А если дать части тебе? Кому нужна ещё одна армия?

— Мы сможем опереться. Ну, всех возглавить… — заговорил Виталя и замолк под моим ласковым взглядом.