Руны Вещего Олега

Ольг почувствовал, как, недовольно клубясь, отступает чёрная сила, с которой он постоянно ведёт незримую и тяжкую битву, только сегодня он не один. Рядом стоит, вглядываясь то ли в даль, что открылась за поворотом могучей и своенравной реки, то ли в самую вечность, волхв Велесдар. А начальник княжеской охороны Руяр зорко следит за лодьями своей сотни, которую все ещё с Нов-града зовут Свентовидовой. С Олеговой конницей идёт ещё молодой по волховским меркам кудесник Могун, чья богатырская осанка и невозмутимость сами по себе уже вселяли уверенность и спокойствие в воевод да темников, а через них и во всех воинов дружины.

В условленных местах лодьи приставали к берегу и ночевали, поджидая конницу. Воеводы выслушивали темников и сами спешили к князю на доклад, рассказывая вкратце, что за день произошло, кого встретили в пути, были ли схватки и с кем.

– Княже, – обратился на последней стоянке Ерофей, – на острове Элевферия, Березань по-нашему, пост греческий в башне каменной, который непременно сообщит в Царьград о том, что наши лодьи числом великим вошли в море Русское. Может, сей греческий пост вначале повязать, а потом уже в море выходить?

Князь ненадолго задумался.

– Пожалуй, не стоит, намного та весть нас не опередит, и подготовиться греки толком не успеют, а переполох и страх противника нам на руку. Пусть глядят!

Снова двинулись конные воины по берегу, а ратники на лодьях по волне морской, и трепет вызывали у побережных жителей бесчисленные для стороннего ока паруса на море, и ни у кого не возникало желания творить что-то супротив такого множества. Страх перед этой неодолимой силой бежал вначале вместе с ней, но вскорости обогнал воинов и устремился далеко вперёд, чтобы первым достигнуть Визанщины.

Морской ветер развевал седые власы князя и пробуждал, казалось, давно забытые мгновения жизни: и картины родной Ладоги, оставшейся далеко на полуночи, где юный Ольг грезил о будущей морской стезе; и походы на драккаре Лодинбьёрна; встречу с Рарогом и походы в Галлию; разгром викингами Приладожья; смерть отца и поход мести к свеям… – многое принёс морской ветер, который помнит и знает всё. «Хм, – вдруг подумалось Ольгу, – нурманы говорят, что чёрный ворон знает всё о смерти. А морской ветер ведает ещё и о жизни, о моей-то уж точно. Жаль только, мало времени, чтобы просто любоваться морем и небом, игрой воды и солнца».

А вольный ветер шумел в парусе, совсем как в юности, и трепал волосы, и наполнял грудь особым волшебным хмелем. Ольг даже не ощущал, как катятся по его щекам слёзы, – конечно, это ветер выдавливает солёные капли из глубинно-зелёных, как морская вода, очей. Он снова зрел себя у Перунова Дуба в Вагрии, и волхва Ведамира со всепроникающим добрым взглядом, и образы грядущего, которые даровал тогда Священный Дуб. Старый князь прикрыл очи и ощутил тёмные клубы впереди. Они тянули к нему свои извивающиеся потоки, но сейчас небо, солнце, ветер и море, сила побратимов и воля волхвов стояли с ним плечо к плечу, не позволяя приблизиться. Напротив, он зрит внутренним зраком, как, отодвигая чёрные сгустки, катится перед его воинами, пешими и конными, светлая волна.

Потом пути конницы и лодий разошлись, сговорившись встретиться возле впадения синего Дуная в Русское море.

– Угры, княже, нам навстречу было вышли, но только издали поглядели и до валов Трояновых сопроводили, а потом в степи пропали нежданно, как и появились, – сообщил воевода Олег, когда через две седмицы в условленном месте встретились лодейщики и конники.

– Чувствуем, княже, будто не сами идём, а с силой неведомой, и другие, видно, это тоже чуют, коли с нами встречаются, – неспешно ответил пожилой новгородский воевода Гудим, а князь, Велесдар и Могун только молча переглянулись.

Лодейщики угощали своих конных сотоварищей знатным рыбным варевом, особенно вкусным на свежем морском воздухе да после долгого пути верхом гон шагом, гон рысью, гон шагом, гон рысью…

– Степь здешняя не сильно выгорела, корма для коней хватает? – осведомился Ольг.

– Да тут озёр и речек в достатке, поймы, поросшие доброй травой. А уж как до Дуная Синего дойдём, то там травы вдоль русла ещё более будет.

– С болгарами договорились, они нам помех чинить не станут, – ответил князь, – оттого идите так, чтоб и от брега морского недалече быть, но и корма для коней хватало.