Руны везде

— У меня вполне человеческоё тело, просто покрыто мехом, — ответил я. — Не хочу тут сверкать жопой и трясти хреном.

— Ну, твоё дело, — проговорил Кузьма Аристархович. — А отчего ты и твои командиры не читают теорию? Даже не слушают пришлых!

— Да тут, понимаешь, ерунда получилась, — молвил я, вставая, и принялся рассказывать.

Дед захихикал! Весёлый он сказал:

— И ведь все правы! Антон Востриков хотел привлечь интерес к Центру! Лучше демонстрации рысьего подавления вы не придумали! Аркаша заметил, что глупо тратить твоё время, чтобы показывать одно и то же, — Кузьма Архипович стал серьёзным и проговорил. — В результате похоронили нужное дело. Вы превращаетесь в элиту, вам не о чем говорить с офицерами из других частей, — дед взял паузу и задушевно спросил. — Тебе говорили в Корпусе, что всё в жизни описывает математика?

Я потрясённо кивнул.

— Ты должен донести эту мысль до своих командиров, чтоб они всюду ставили и решали правильные задачи. Вы все вместе должны продвигать эту идею среди других офицеров, — строго сказал старик. — Пётр Алексеевич с завтрашнего дня ставит вас в расписание. И, пожалуйста, найди время для лекций других капитанов, да не сиди там молча — участвуй в спорах, вдалбливай, что все боевые ситуации сводятся к математическим задачам.

— Слушаю, — откозырял я и ровным тоном спросил. — Разреши вопрос?

— Дай-ка я его угадаю, — проговорил лукавый дедушка. — Ты хочешь спросить, когда я перейду к боевой магии?

— Так точно! — отчеканил я.

— Да тебе оно не особенно нужно, — усмехнулся Кузьма Аристархович. — Ваши тотемные бонусы просто заклинания, которые постигают маги всю жизнь. Мы так же можем их усиливать, как вы усиливаете воздействие. И это касается не только тотемных бонусов, а всех заклинаний. Только руны твои довольно редкие, но наши маги давно могут создавать инструменты с необычными характеристиками. За счёт этого и выезжает промышленность. Потому воины кланов не дерутся в одиночку. Лично ты вряд ли вывезешь нашу обычную тройку из колдуна духа, разума и магического воина… — он сделал паузу. — Пойми меня правильно. Сейчас мы тебя можем уничтожить. Я представляю интересы клана и против себя тебя не стану готовить. Твоих способностей достаточно, чтобы убивать европейцев, и этого нам хватает. Но тебе всегда будет мало сил… — дед покачал головой. — Что ж развивайся, усиливайся, у тебя могущественный враг. Ты многого достигнешь. Только постарайся не становиться для нас проблемой.

— Хорошо, — молвил я.

— Будем считать, что ты всё понял и примешь мои советы, — благодушно проговорил Кузьма Аристархович. — Я буду следить за тобой и если что, навещу. А пока прощай.

— До свидания, — сказал я.

Дед с прямой спиной пошёл с полигона. А я после обеда в кристаллотеке тщательно вспоминал и записывал уроки Степана Андреевича. Выкроил час, чтобы обдумать что же я буду говорить на лекции, подбирал примеры.

Потом ужин и обязательный магический обряд. У меня техническая замена, и ждала новая девушка Маша. Сходил с ней в «Савёловский». А на другое утро сразу после политинформации я на свежем воздухе предстал перед аудиторией.

Ребята сидели на деревянных лавочках, и я, для солидности заглядывая в записи, читал теорию. Не нужно злить доброго дедушку непонятливостью и непослушанием.

Глава 17

Я не стал осторожно подводить слушателей к своим мыслям, а прямо вначале первой лекции заявил парням, что все бои описываются математикой. Если без всяких героических чувств, это довольно просто.

Наша танковая часть — это функция. Её положение на карте значение функции, время, потребное для перемещения, значение другой функции. Неприятель может знать, или догадываться о нашем присутствии в квадрате. Мы о нём тоже знаем или что-то предполагаем.

Мы думаем, каких решений он ждёт от нас, он тоже думает про нас и что-то ждёт. Для танкиста вопрос простой — где и когда мы встретим врага, имея преимущество во времени, чтобы быстрей прицелиться и сократить сложное выражение.

Для наглядности разобрал два примера из своей боевой практики и предложил задавать вопросы. Блин! Как в Корпус вернулся! Парни высказали мне все возражения, что я говорил Степану Андреевичу.

Да, это сложно и потребует образования. Человеку только кажется, что он не думает формулами, стоит ему заняться, и думать он начнёт в математической логике.

А вообще никто не знает, как он думает, и это по большому счёту неважно. Пусть мы все такие интуитивные поэты и осмысливаем мир стихами. Каким образом передать свои мысли?

Если это невозможно, нефиг тут сидеть, встали и пошли на полигон! Или на политзанятия! Там самое место для образного слова! Я же предлагаю не только способ осмысливания ситуаций, но и понятный язык общения.

На вторую лекцию я уже только отвечал на вопросы, мои парни обращались за разбором конкретных примеров. Среди парней заметил других лекторов и танкистов из иных частей. Парочка совсем отпускники заглянули в кристаллотеку и посмотреть на «лютых рысей».